В Калининское суворовское военное училище меня откомандировали из Коврова летом 1964 года. Там я больше двух лет прослужил в должности помощника офицера-воспитателя, был практически мамкой-нянькой у ребятишек-суворовцев, после окончания восьмого класса общеобразовательной школы оторванных от дома и пожелавших связать свою судьбу с армией.
Я жил со своими суворовцами-подопечными в одной комнате, укладывал их спать и поднимал рано утром, делал с ребятами физзарядку на открытом воздухе в любое время года, вместе завтракали, обедали и ужинали, я разводил их после завтрака на занятия по классам.
Следил за порядком во время самоподготовки суворовцев, проверял выполнение ими уроков, диктовал им диктанты. Играл вместе с ними в футбол, баскетбол или волейбол, зимой ходил на лыжах, а помимо этого еще вел секцию спортивной гимнастики (подготовил более двадцати спортсменов-разрядников) — в общем, стал их старшим товарищем и жил с ними одной жизнью.
После окончания службы в армии я поступил на курсы английского языка при Институте иностранных языков имени Мориса Тореза, временно работал разнорабочим во Всесоюзном научно-исследовательском институте полиграфической промышленности (ВНИИПП) с зарплатой пятьдесят семь рублей в месяц, затем перешел на постоянную работу макетчиком в мастерскую № 12 «Моспроекта-2». Ее возглавлял известный архитектор Борис Иванович Тхор.
Однажды весной 1967 года меня пригласили в военкомат Свердловского района Москвы. Я полагал, что речь пойдет о постановке на воинский учет, но совершенно неожиданно мне предложили стать сотрудником КГБ, пройдя годичное обучение в одном из учебных заведений КГБ в Ленинграде.
Именно в Свердловском военкомате четыре года назад я безуспешно пытался получить направление на учебу перед призывом в армию. Судьба вернула меня в тот же военкомат, где я получил направление в новую профессию.
Дав принципиальное согласие на работу в КГБ, я обратился с просьбой послать меня на учебу не в Ленинград, а в московскую Высшую Краснознаменную школу КГБ при Совете Министров СССР (ВКШ КГБ) на контрразведывательный факультет № 2, где в то время учился мой одноклассник Александр Сазонов. Я хотел получить высшее юридическое, языковое и специальное образование.
Мою просьбу удовлетворили, но с оговоркой, что если я не пройду по конкурсу (а он составлял семнадцать человек на место), то я все-таки поеду на подготовку в Ленинград. Я с такой постановкой вопроса согласился.
В течение года на одном из закрытых объектов КГБ с нами в аудиториях проводили занятия по оперативной подготовке, устраивали психофизиологические испытания, медицинские обследования, собеседования с психологами и иными специалистами.
В городских условиях нам прививали навыки ориентирования в незнакомой обстановке, общения с незнакомыми людьми, тренировали быстроту реакции, зрительную память и память на лица, числа, тексты и тому подобное.
После года многочисленных тестов и проверок и окончания специальных подготовительных общеобразовательных курсов, где нам дали в концентрированном виде материал по предметам, экзамены по которым предстояло сдавать, нас направили в подмосковный лагерь в Голицыно.
Опять, как и в 1963 году, я ощутил на себе «прелести» армейской дисциплины — мы жили в палатках, нам устраивали поверки перед сдачей экзаменов и перед отбоем, но все это нивелировалось приподнятым настроением и предвкушением чего-то нового и необычного. Все стремились с честью пройти испытания и стать сотрудниками Комитета госбезопасности СССР.
Я успешно сдал вступительные экзамены, и 1 августа 1968 года меня зачислили на второй факультет Высшей Краснознаменной школы КГБ при Совете Министров СССР.
С этого началась моя многолетняя служба в органах безопасности.
