Записки археографа - страница 40

Ссора между митрополитом и Всеволодом Мстиславичем происходила на фоне борьбы политических группировок внутри Новгорода: «Почаша мльвити о Сужьдальстѣи воинѣ новъгородци и убиша мужь свои и съвъргоша и с моста в суботу Пянтикостьную» [217].

Епископ Новгорода не мог оставаться безучастным свидетелем этих событий. Он упоминался в числе инициаторов посольства в Киев за митрополитом[218], что не могло не усилить антикняжескую, антивсеволодовскую группировку в Новгороде. Как епископ, он должен был подчиняться политическим решениям митрополита, тем более что именно Михаил ставил Нифонта в епископский сан[219].

События 1136 г., о которых повествует на страницах Новгородской летописи сотрудник Нифонта – учёный монах Кирик, – уже давно приковывают внимание историков. В результате восстания Всеволод Мстиславич вместе со своей семьёй был заключён под стражу на епископский двор, а затем и изгнан из Новгорода. В Новгород был приглашён Святослав Ольгович. По мнению С. М. Соловьёва, Нифонт был дружен со Святославом Ольговичем, и поэтому сторона, приверженная Мстиславичам, враждебно относилась к епископу[220]. Однако сообщение летописи содержит сведения об открытой враждебной демонстрации, предпринятой епископом по отношению к Святославу Ольговичу. «В то же лето оженися Святослав Олговиць Новогороде, и венъцяся свои попы у святого Николы; а Нифонт его не веньця, ни попом на сватбу, ни церенцем дасть, глаголя: не до стоить ея пояти»[221].

Политика Святослава Ольговича привела к углублению конфликта между Новгородом и Суздалем, Новгород оказался изолированным от основных источников получения хлеба. В результате блокад ухудшается положение горожан, хлеб дорожает: «и стоя все лето осьмьнъка по 7 резан»[222]. В этих условиях на первый план выдвигалась необходимость улучшения взаимоотношений с Суздалем. В числе сторонников союза с Суздалем, с младшими Мономаховичами находилось также новгородское купечество, заинтересованное в расширении новгородско-суздальской торговли.

По нашему мнению, к этой, достаточно противоречивой по своему социальному составу, группе можно отнести и новгородского епископа. Неслучайно поэтому великий князь Всеволод Ольгович арестовал в 1139 г. посольство во главе с Нифонтом, узнав, что из Новгорода вновь был выгнан его брат Святослав Ольгович, а переговоры о приглашении на новгородский престол другого представителя князей Ольговичей завершились отказом новгородцев: «Не хощем сына твоего княжити у нас с Новогороде, ни брата твоего, ни племяни твоего, ни хощем племяни Владимира Мономаха князити у нас»[223]. В Новгород был приглашён сын Юрия Долгорукого – Ростислав. Никоновская летопись связывает приглашение Ростислава с Нифонтом. Новгородцы – сторонники приглашения сына суздальского князя – «совещашася с епископом их Нифонтом, и укрепиша князя Ростислава Юрьевича крестным целованием на их воли»[224].

Проюрьевская политика епископа ярко проявилась во время бурного княжения Изяслава Мстиславича. Любопытно отметить, что она часто расходилась с тем направлением политики, которую проводили новгородские князья Мстиславичи. В 1148 г. Нифонт был послан в Суздаль для заключения мира между Новгородом и Суздалем. Новгородская летопись подчёркивает два уровня взаимоотношений между Юрием Долгоруким и Нифонтом, проявившихся при этой встрече, – личный и официальный. Нифонт был принят Юрием «с любовью», новгородский епископ служил в главном соборе Суздаля, он договорился о возвращении в Новгород арестованных Юрием купцов и новоторжцев, вернулся в Новгород «с цьстию», но мир между Новгородом и Суздалем подписан не был[225]. Решительное осуждение Нифонтом «самопоставленного митрополита» Климента Смолятича и его покровителя – Изяслава Мстиславича – не представляется нам случайным явлением, лежащим в сфере рассуждений о самостоятельности или зависимости русской церкви, а объясняется всей политикой новгородского владыки. Этот конфликт подготовился уже насильственной отставкой митрополита Михаила и наиболее острую форму приобрёл в период военных действий между Юрием Долгоруким и Изяславом Мстиславичем и его союзниками в 1149 г. Нифонт был вызван в Киев, где вновь подтвердил своё несогласие с назначением Климента: «не достоине есть стал, оже не благословен есть от великаго сбора, ни ставлен»