Его дорожная сумка с туалетными принадлежностями стояла на столике. Упаковка таблеток лежала сверху. Он высыпал две штуки в ладонь и принялся рассматривать.
Ему не хотелось принимать таблетки, когда рядом была Руби. Действие снотворного продолжается пять часов; если Руби попробует разбудить его, пока он не выспится, будет плохо.
В прошлый раз, когда она оставалась с ним, он нарочно перелег на диван, желая быть подальше от нее. Потом, после ее неудачной попытки уйти, он даже не вспомнил о таблетках. Он знал, что утром, когда он окончательно проснется, ее рядом не будет.
Но сегодня так нельзя. Ему не хотелось уходить от нее в другую комнату и не хотелось валяться рядом с ней бесчувственным бревном. Может, он слишком многого хочет? Он хочет нормально спать целую ночь. Просыпаясь рядом с красивой женщиной, думать только о ней, а не грызть себя за прошлые ошибки, которые уже не исправишь, и не чувствовать себя так, словно на его плечах лежит вся тяжесть мира.
Он бросил таблетки в раковину, включил горячую воду и смотрел, как таблетки исчезают в сливе.
Радуясь своей решимости, он вышел из ванной и забрался в постель, под одеяло. Но даже рядом с тихо спящей Руби ему не стало легче. Сон, как и раньше, ускользал от него. Сегодняшняя ночь не отличается от всех предыдущих ночей.
В конце концов, ненавидя себя, он сдался — принял таблетки, потому что необходимо было забыться, заснуть.
Когда Руби вышла из ванной, Дев еще спал. Она наблюдала за ним, обхватив себя руками; в толстом махровом халате ей было тепло и уютно. Он спал, как в то утро, когда она согласилась на его дурацкое условие, из-за которого очутилась здесь. Спал очень крепко. Ну и что дальше?
Она задумалась. Как ей поступить? Может быть, просто исчезнуть?
Сегодня такой выход не казался ей правильным. О нем даже думать не хотелось.
Одеваясь, Руби размышляла. Что дальше? Последние сутки она живет странной жизнью: принимает решения, не заботясь о последствиях.
Одежда ее валялась на полу. Нагнувшись, она заметила у шкафа знакомый красный чемоданчик.
Может, правда взять свои вещи и уйти?
Неужели он в самом деле снял для нее отдельный номер? Как он посмел предположить?..
Подойдя ближе, она увидела, что на чемодане лежит записка. Она не успела прочесть и первой фразы, когда сзади послышался сонный смех.
— После того как ты заснула, я велел швейцару перенести твои вещи сюда.
Ого!
— Думал, тебе понадобятся твои вещи.
Она повернулась к нему лицом. Он приподнялся на локтях. Простыня упала, открывая его восхитительно широкую грудь.
Руби перечитала записку, написанную крупными печатными буквами.
— Клянусь! — продолжал он, видя, что она по-прежнему молчит.
Дело было вовсе не в том, что она ему не верила. Внезапно она поняла: он заботится о ней. Сначала распорядился, чтобы ее вещи доставили сюда, а потом… Он успел неплохо ее узнать, раз догадался, о чем она подумает, найдя в его номере свой чемодан.
— Спасибо, — искренне сказала Руби.
Дев вздохнул, потер глаза.
— Не желаешь завтрак в постель? Обслуживание в номерах здесь исключительное.
Они провели в Сиднее весь день.
Сначала сами — Дев надел темные очки и бейсболку — поехали на Бондай-Бич. Руби показала ему объявление в газете о выставке: «Скульптуры, созданные морем». Дев не считал себя любителем скульптуры, но решил, что неплохо будет пройтись с Руби от Бондай-Бич к Тамараме.
Стоял погожий день середины октября. На песке еще лежали самые стойкие любители загара. Дев и Руби сняли туфли и зашагали босиком. Песок приятно ласкал ступни, океан выглядел идеально синим, как небо.
— Где же скульптуры? — спросил Дев.
Руби улыбнулась и махнула куда-то вперед. Легкий ветерок ерошил ей волосы.
— По-моему, начало выставки дальше.
На самом деле смотреть скульптуры им не очень хотелось.
Во время короткой поездки из центра города оба непринужденно болтали, как и в постели, за завтраком. Обсуждать серьезные проблемы им не хотелось. Они избегали разговоров о прошлом вечере и о завтрашнем дне. Потом оба замолчали.
Молчание не было неловким, совсем наоборот. И все равно, Деву оно не понравилось.
