– Г-георгий? Отец?
– Да, я в курсе, что вы знакомы. Разве с этим есть какие-то проблемы? – Ланцер многозначительно посмотрела на журналиста, сидящего с отвисшей челюстью. – Вы отлично справились в Машкинском лесу, создали себе образ этакого борца против мракобесия и за экологию, думаю, вы нам идеально подходите.
В звенящем прохладой мозгу Калачева происходил конфликт двух образов: с одной стороны были сводки Форбс о состоянии счетов известнейшей русской бизнесвумен, с другой – отец Георгий, такой, каким он запомнился с детства, чем-то похожий на доброго Деда Мороза, только теперь в фантазии Александра он почему-то заводил бензопилу и хмуро глядел из-под кустистых бровей. Александр помотал головой и попытался сосредоточиться. Ксения наклонилась над ним и с участием сказала:
– Я все понимаю, но подумайте сами – этот поп определенно на стороне зла! Кого он защищает? Мусор! Разве вам нравится мусор? Мусор нужно сжигать! Вот и мы должны помочь людям, которые хотят этого отца Георгия сжечь. В информационном плане, конечно. Дело срочное, завтра в полдень материал необходимо передать в офис «Нью Плэнет». Так что придется попотеть. Но поверьте, гонорар вас не разочарует. Так что, вы в деле?
Александр какое-то время сидел, обхватив голову руками. Но разве есть выбор в такой ситуации? Деньги сами идут в руки, как раз когда они нужны! Нет, всегда можно вывернуться! Он с максимальным достоинством поднял бокал:
– Ксения Альбертовна, я берусь за работу!
В этот момент дверь открылась и в ресторан вошел крепко сложенный, коротко стриженный блондин в темном костюме, решительно пересек зал и остановился перед Ланцер.
– Что вам угодно? И кто вы? – Она вскинула на незваного гостя недоуменный взгляд.
– Я капитан… – начал было тот.
– Вот что, капитан… – перебила его Ксения, но и самой ей не удалось сказать и двух слов, потому-то мужчина хлопнул ладонью по столу и продолжил:
– Я капитан хоккейной команды «Балтиец» Елагин. Ваше издательство про меня и про моих ребят статейку написали. Нам статейка не понравилась. Брехня!
– Я сейчас секьюрити вызову! – зло предупредила Ланцер.
– Вызывай, – предложил капитан. – Мы тебя с ребятами через витрину увидели. Там вся команда меня ждет. Так что секьюрити не поможет, а ресторан однозначно понесет убытки.
– Как вам не стыдно угрожать женщине?! – попробовал вмешаться Александр.
– Не лезь! – отмахнулся от него Елагин и вновь обратился к Ксении: – Если бы вы были мужчиной, то страшно подумать… Уж простите!
– Что за тон?! – опять подал голос Калачев.
Елагин склонился прямо к лицу журналиста, взял его пальцами за щеки, отчего губы несчастного сложились в трубочку, и медленно произнес:
– Ты, наверно, из ее компании? Так услышь меня: не путайте берега – и выживете! У нас народ жалостливый. Но самое главное: никогда не забывай, что бы тебе ни обещали, чем бы тебе ни платили, как бы тебе ни подмахивали – Крым наш! Это не только про Крым, как ты, наверное, уже понял.
После произнесенной тирады капитан отпустил лицо Александра и покинул ресторан.
– Теперь вы понимаете, с какой угрозой мы имеем дело? – возмущенно воскликнула Ксения, обращаясь к гостю.
– Нонсенс! – только и нашелся что ответить тот.
Еще с утра главный редактор «Нью Плэнет», Орест Николаевич Фадеев, находился в приподнятом состоянии духа. Вчерашний звонок Ксении Ланцер сулил не только ощутимые финансовые бонусы, но и немалый хайп. «Хайп» – Фадеев выговаривал это модное слово с особым смаком, поскольку оно подчеркивало его приобщенность к современным информационным технологиям.
Получив заказ на размещение, главред немедля развил бурную деятельность по подготовке: зарезервировал место в печатной версии издания, поставил на уши отдел SMM. Теперь все стояли на низком старте, готовые бахнуть «мусорную бомбу» на YouTube, в соцсетях и блогах. Дело за малым – не было только самого материала.
Но Саша Калачев, небесталанный раздолбай, на кандидатуре которого настаивала Ксения, не явился на встречу, назначенную на полдень. Орест Николаевич, всем сердцем чуя неладное, попросил секретаршу позвонить ему, но телефон был отключен. «Дело дрянь», – подумал редактор, растерянно глядя на интерком. Он раздраженно придавил кнопку и попросил усталым голосом:
