Трубка из дуба! С предгорий Урала!
Запах, цвет, форма…
Павел заплатил деньги, поцеловал трубку, и спрятал ее во внутренний карман жилетки, поближе к сердцу.
2.
Магия трубки из дуба не заставила ждать.
Заказы на Пашу повалили царские. Партнеры вели себя с честностью новоафонских монахов. И девку подцепил, Леночку. Не девка, а лесная ягодка!
Дубовую трубку Павел Шелудько носил теперь только в бронированном кейсе. А в нем — спутниковый маячок. Потеряет кейс, не беда, в любой точке планеты его отыщет.
К тому же, Паша предпочитал кайфовать в мексиканском дыму дома, когда у дверей возвышался дюжий охранник, с добрыми руками на “калаше”.
Все тишь, да блажь, но тут на город налетел шальной ураган, столетние дубы с корнями выкорчевал, крыши с домов снес. А Пашины суда у причала пощелкал друг о дружку, как орехи. Пяток же траулеров с хамсой, ждавших разгрузки в бухте, камнем пошли ко дну.
Павел, не выходя из кабинета, трое суток кряду, шмалил дубовую трубку.
Потом его озарило.
Норд-ост дубы вывернул, а эта сволочь, трубка, из дуба.
Шелудько швырнул изменницу в помойное ведро.
3.
А через пару деньков отправился шукать новую трубку.
Не может без нее, привык…
В самом изысканном салоне города увидел изделие из парагвайской ивы.
Но сооружают ли трубки из ивы?
Ивовыми кольями закололи Дракулу и прочих упырей-вурдалаков. А тут, вдруг, курить…
— Из ивы знатнее всего, — заверил Павла коренастый продавец со сросшимися мохнатыми бровями. — Желудок лечит, нервы фиксирует. И, вообще, способствует бизнесу.
— А Парагвай почему?
— Там ивы наших дубов крепче.
— Заверни.
Пришел домой и сразу поплыл в облаках сладкого дыма, нырнул в нирвану просветленной невесомости.
Как прочищает мозги!
О норд-осте метеорологи за месяц предупреждали. Времени было вполне достаточно, чтобы дёрнуться, принять меры.
С прошлым покончено… Думать о будущем!
И дела закипели у Паши. Прикупил новые суда. Отправил новых мешочников в Стамбул. По дешевке отхватил кенгуриного мяса в Австралии.
И тут нагрянули милиционеры, оборотни в лампасах, стали настойчиво предлагать свою крышу.
А морды у ментов — зверские, вылитые упыри…
Павел пообещал подумать, времени ему дали до утра, а сам до рези в легких затянулся мексиканским табачком из мексиканской трубки.
И вдруг озарило!
Милиционеры злы на ивовую трубку, она же им гроб, дыба.
Вот и пришли.
Господин Шелудько в ознобе ужаса сжег трубку в охотничьем камине.
4.
Полгода курил одни сигареты. Менты больше не докучали ему.
Но шмалить самые лучшие “Мальборо” — какая гадость!
На сорокалетний юбилей возлюбленная Леночка подарила ему трубку.
— Дорогой Пашенька! — сморщила она земляничные губки. — Трубка так идет к твоему лицу.
Леночка игриво укусила Павла за мочку уха.
— Она из чего? — похолодел Шелудько.
— Голубая глина Валдайской возвышенности.
— Валдайские колокольчики… Валдайские баранки… — мучительно соображал Павел.
— Закуривай! Чего ты медлишь?
Паша указательным пальцем ковырнул внутренность трубки. Ничего… Гладкая… Ткнул в ноздри. Пахнет землей, грибами.
Не спеша раскурил, поплыл в жемчужных облаках мексиканского самосада. В ушах заделенькали Валдайские колокольчики.
5.
И тут такая катавасия началась… К власти в стране анархисты пришли. В какой-то месяц у Паши забрали все суда. Аннулировали банковские счета. Да и просто, выгнали, под зад коленкой, из офиса.
Хорошо хоть квартиру не тронули, забыли как-то.
Качается Павел, как сомнамбула, в кресле-качалке у камина, глиняную трубку посасывает.
Деньги на европейских счетах есть. Но как туда попадешь?
Транспортники теперь под черными знаменами, водку хлещут, молоденьких девах, диспетчеров насилуют.
Может, опять трубка напакостила?
Такая глиняная крохотка в эдакой огромной стране?
Но трубку все же сменил. Приобрел из под полы у анархиствующего коробейника. Сказал, самого Римского папы.
Затянулся, закайфовал.
А по радио передают декрет батьки.
Посадить всех буржуев на баржу и в Стамбул. А оттуда пусть сами разбредаются, куда угодно.
Через недельку, с трубках в зубах, Паша бродил по Елисейским полям, сморкался с Эйфелевой башни.
6.
Европейская валюта пригодилась.
