То Хоай был одним из тех, кто твердо и последовательно выполнял этот долг строителя новой культуры. С началом французской колониальной агрессии на юге страны в 1945 г. он отправляется в районы военных действий. С фронта он привез книгу очерков «В Южном Чунбо».
В 1946 году, когда То Хоай вернулся в Ханой, в маленькой комнате редакции на улице Барабанов партячейка газеты «За спасение Родины» приняла его в коммунистическую партию.
В декабре 1946 года грянула всенародная война Сопротивления, патриоты с боями отступили в джунгли и горы. Коммунист То Хоай, надев походный ранец, покинул Ханой. Вряд ли писатель, посвятивший свое творчество ханойским пригородам, ясно сознавал, что идет навстречу новой большой теме, навстречу новым героям.
Начав войну журналистом, газетчиком, То Хоай долгие военные годы оставался на этом посту. Вместе со своим старым другом Нам Као, впоследствии расстрелянным колонизаторами, он работает в редакциях газет, издававшихся в труднейших военных условиях. Для редакционного помещения приходилось иной раз использовать пещеру на склоне горы, который к тому же обстреливался вражеской артиллерией. С горы было видно, как внизу по дороге движутся солдаты французского Иностранного легиона. И все же газета выходила регулярно, хотя часто ее приходилось печатать на гектографе самим журналистам.
В качестве корреспондента То Хоай за годы войны трижды прошел пешком из конца в конец горный край Северо-Западного Вьетнама. Уроженец ханойского предместья, долины Красной реки с ее равнинными рисовыми полями, залитыми водой, с ее высокими дамбами и деревнями за живыми изгородями из бамбука, То Хоай был поражен первозданной, необузданной мощью, экзотической красочностью природы-горного края, своеобразием жизни и культуры горных народов. Человека из дельты, говорит То Хоай, этот край пленяет дикой живописностью гор, где буйная растительность обступает со всех сторон редкие здесь и узкие дороги, удивляет невидимыми ручьями, которые шумят, скрытые зарослями дикорастущих банановых деревьев. Там по мокрым от утренней росы горам люди тхай и мео, вооруженные луками или старинными ружьями, отправляются на охоту за оленями или медведями. Но писатель пришел сюда не просто как сторонний наблюдатель, любитель экзотики, — он шел вместе с бойцами Народной армии, с партизанами.
Одетый в обычную для горцев синюю домотканую одежду, То Хоай увлеченно изучает жизнь горного края, те изменения, которые принесла сюда революция, изучает языки горных народов (он бегло говорит на языках тхай и мео), занимается собиранием и переводом их фольклора — сказок, преданий, песен, — словом, погружается в совершенно новый для себя мир, с подлинной глубиной открывая его для своей родной литературы. «Я жил жизнью тхай и мео, словно жизнью людей своей родной деревни», — с полным правом скажет он впоследствии.
Еще до Августовской революции кое-кого из буржуазных беллетристов привлекала к себе эта полная красочного своеобразия тема джунглей и гор — она импонировала им романтической загадочностью, самобытностью нравов горных народов. Но их интересовала только внешняя экзотичность в качестве фона для приключений явившихся из города героев, эти литераторы не сумели увидеть ни упорной повседневной борьбы жителей гор с суровой природой, ни их страданий под гнетом пришлых и «своих», единоплеменных угнетателей, ни их свободолюбия и ненависти к поработителям, они не сумели понять этой самобытной культуры, ощутить прелесть народной поэзии. Все это предстояло по-своему увидеть писателям нового, демократического Вьетнама. И главным открытием, которое сделал То Хоай в своих рассказах, очерках, повестях времен антиколониального Сопротивления, было открытие ярких характеров, людей незаурядных: там, где буржуазные беллетристы видели лишь дикарей, он увидел и раскрыл черты нового человека.
Революция, освободительная борьба как решительный поворот в судьбе народной и судьбе личной — этот аспект художественного познания жизни нашел яркое выражение в литературе ДРВ тех военных лет и надолго стал магистральной ее проблемой. Вьетнамская проза этого периода тяготеет к документальности, конкретному реальному событию, фактографии, к очерку, поскольку она впервые пытается художественными средствами отобразить новую революционную действительность, воссоздать образ нового человека. Эта характерная черта литературы Сопротивления сказалась и на творчестве То Хоая.
