— Кишки, — повторил Никита.
Лиза остановилась, сердито оглянулась на друга — с края детской площадки он казался совсем маленьким. От запаха хвои тошнило, во рту появился горький привкус, и казалось, что губы слипаются от смолы. Никита спрыгнул с карусели и как-то сразу оказался рядом. Теперь они стояли бок о бок и вместе смотрели на заросли стланика.
— Пойдем? — предложил Никита. Лиза покачала головой.
— Гадость эти твои шишки, от них все липкое!
— Тогда просто полазаем.
— Не хочу.
Серые, как и у Лизы, глаза мальчика потемнели.
— Почему ты больше не хочешь играть со мной? — спросил он.
Лиза покраснела.
— Я не хочу, — сказала она. — Просто я уже выросла. А ты... ну... ты же придуманный!
— Тебе надо играть со мной, — ответил Никита. — Ты же помнишь, что случилось, когда ты не захотела?
Лиза упрямо замотала головой.
— Папа сказал, я не в детском саду, чтобы с тобой играть... Я же уже в школу хожу!
— Это тебе только кажется, — тихо ответил друг.
Из-за спины волной накатили крики и визг, пронзительный скрип вращающихся «гигантских шагов». Лиза испуганно оглянулась. Площадка была заполнена играющими детьми; они казались крошечными и далекими, будто Лиза смотрела на них в перевернутый бинокль. У песочницы стояла воспитательница, и, приложив руку к глазам, всматривалась в заросли.
— Лизааа! — закричала она. — Никитааа! Уходим! Лиза, вы где?
Вокруг довольно кивал сизыми шишками стланик. Никита взял Лизу за руку; ладонь у него была ледяная. Внезапно девочка почувствовала, как запульсировала на шее серебристая фигурка воробья. Никита улыбнулся:
— Ты же пойдешь играть со мной, правда? Я же твой лучший друг.
Девочка кивнула.
— Лизааа! — снова донеслось с площадки.
Она заворочалась, сбрасывая одеяло, и выпустила из ладони фигурку.
— Да что ж ты за соня такая, — ворчливо сказала бабушка, стоящая в дверях балкона. — Подружка тебе кричит, кричит, а ты и ухом не ведешь!
Лиза соскочила с диванчика и бросилась к парапету. Под балконом на тротуаре стояла недовольная Ленка; вот она снова набрала воздуха, собираясь закричать — и смешно осеклась, увидев подругу.
— Выходи! — крикнула она.
Лиза кивнула и бегом бросилась в ванную.
Ленка ждала у подъезда, нетерпеливо притопывая ногой. На лавочке под тополем вокруг огромного двухкассетного магнитофона стояли кружком взрослые девочки; оттуда доносились звуки «Ламбады». Лиза с завистью взглянула на высокую красивую Фатиму, которая ловко переступала с ноги на ногу, покачивая бедрами. Как Лиза не старалась, ей эти движения не удавались, а Фатима танцевала точно так же, как те девушки в коротких юбках из телевизора. Лиза шумно вздохнула. Может, когда ей будет четырнадцать, как этим девчонкам, у нее тоже наконец, получится...
— Ой, а что это у тебя с глазами? — спросила вдруг Ленка. Лиза растерянно моргнула. — Какие-то они у тебя разные.
— Они у меня серые, — озадаченно ответила Лиза.
— Нет, не серые. Один голубой, а другой вообще зеленый какой-то.
— Не знаю, — сказала Лиза и зачем-то поморгала. Глаза слегка пощипывало, будто она плакала во сне.
Ленка пожала плечами и полезла в карман фирменных вареных джинсов.
— Вот, — сказала она, протягивая жвачку. — Давай воробушка.
Розовую обертку украшал веселый утенок; не отрывая от него глаз, Лиза потянулась к веревочке, на которой висела фигурка. Она уже чувствовала замечательный вкус «Дональда»...
Воробушек был холодный, и от него покалывало руку.
«Не отдавай!» — крикнул Никита. Лиза вздрогнула и замерла с фигуркой в руке. С детского сада она не слышала своего воображаемого друга так отчетливо. «Не отдавай, не отдавай, — канючил Никита, — а то я к тебе больше никогда не приду!» «Я с тобой и так не играю, — фыркнула Лиза, — я уже взрослая. Я нормальная!». «Со мной нельзя не играть, ты же помнишь, что...»
Лиза побледнела и прикрыла глаза.
— Ты что там шепчешь? — удивленно спросила Ленка.
— Ничего.
— Я же вижу, у тебя губы шевелятся!
— Ничего я не шепчу!
Лиза опустила руку, так и не сняв фигурку с шеи, и мрачно посмотрела на Ленку. Та еще протягивала ей жвачку — но взгляд у нее был настороженный и злой.
— Извини, — сказала Лиза. Она уже понимала, что никак не может отдать найденный кулон... и вовсе не из-за Никиты, нет. Просто не может — и все. — Хочешь, я тебе...
