– Вы не имеете права! – Заорал Роберт. – За что?!
– Ах ты еще про права вспомнил?! – Озверел старший режимщик, нанося Роберту прямой удар правой. Если бы его подручные не подхватили Роберта под руки, то он улетел бы на несколько метров. Из сломанного носа заструилась кровь. – А вы чего уставились? – Заметил экзекутор геологов. – Что больше делать нечего? А ну убирайтесь отсюда! Те, низко опустив глаза, мигом выполнили требование. Ни один из них даже не заикнулся о том, что они не работают на Комплексе, что их только пригласили для консультации и что им плевать на здешние порядки. В общем, ничего из того, чем они полторы недели развлекали Роберта во время путешествия, сказано не было.
– Забирайте его, а я пойду доложу, что мы его взяли. Роберта бесцеремонно выволокли из шлюза. Когда его вели по коридорам Комплекса, все встречающиеся по дороге люди, даже не поднимали глаз на его залитое кровью лицо. Просто прижимались ближе к стене и потупив взгляд пропускали процессию. Смешно было ожидать от них поддержки. В таких условиях даже на сострадание расчитывать не приходилось.
В камере изолятора, в которую его бесцеремонно запихнули, находился еще один заключенный. На нем не осталось н одного живого места. Тело сильно обгорело. Он тихо лежал на железном полу и только отрывистое, поверхностное дыхание, свидетельствовало о том, что человек еще жив.
К вечеру сокамерник пришел в себя. Он то и поведал Роберту о случившемся на Комплексе, о том, как сражалась вторая смена и чем это все кончилось. К утру он скончался.
После недавнего бунта и связанных с ним финансовых потерь, руководство Комплекса решили вести более жесткую кадровую политику, искореняя инакомыслие в самом зародыше.
Глава 6. Третья база Люиса.
Через мгновенье, настолько короткое которое, что оно не имело ничего общего с таким понятием, как мера времени, оказалось, что со Вселенной все в порядке, все на обычных местах, вот только Керон выпал из привычного для себя положения вещей. Он пробуждался с одной единственной мыслью – как выполнить контракт, но с удивлением обнаружил себя лежащим на пыльной койке походного, армейского образца, а какой-то наглый тип со всклокоченными, давно не мытыми волосами, с остервенением стучал по ножке койки огромным сапогом.
– Ты что, свинья, подниматься не думаешь? – Поинтересовался тип с сержантскими нашивками на погонах.
– Уже встаю, – простонал от безисходности Керон и сполз с койки.
Узкие лучи света пробивались через дырявую кровлю, нереально четко выделяясь на витающей в воздухе пыли. Почти все койки уже пустовали, лишь на некоторых еще валялись погруженные в сон тела новобранцев, напрочь потерявших в этом состоянии связь с действительностью. Теперь заспанный сержант по очереди возвращал их к жизни.
На свежем воздухе дышалось легко и привольно. Все стояли небольшими кучками и что-то обсуждали. Когда Керон подошел к одной из них, мужчина среднего роста, с черными, растрепанными волосами и удивительно голубыми глазами, прячущимися под мохнатыми, черными как ночь бровями, искренне позавидовал Сальсу:
– Вы только посмотрите на него, хотел бы я иметь такой крепкий сон, как у него.
– А что такое? – Спим мы, понимаешь, а тут вбегает это чудо селекции и как заорет нечеловеческим голосом «подъем», мне чуть плохо не стало, – только ведь со сна! Мы все встаем и к выходу, к выходу, а этот придурок все не унимается кричит и кричит. До сих пор. Слышишь?
– Да, угораздило нас с вами. Только и сказал Сальс, несколько раз махнул руками в разные стороны, разминая отяжелевшие за ночь мышцы.
Сержант уже выталкивал последнего соню из барака, но на этом его бурная миссия не прекратилась. Выкрикивая и размахивая руками он принялся строить новобранцев. Через некоторое время возникла колонна в три человека, но взыскательному служаке она показалась слишком вытянутой, и он ее мигом переделал в колонну из шести человек. Новобранцы покорно выполняли команды сопляка, который не смотря на свой юный возраст, поссорился и больше не дружил со своими мозгами уже многие годы. Половине по возрасту он годился в сыновья, но это нисколько ему не мешало. В его голове была только одна искренняя уверенность, что плюгавенькие нашивки на его погонах полностью разрешают все противоречия в общении с людьми, особенно с теми, у которых погоны были чисты, как помыслы настоящего патриота-революционера. В конце концов изысканный вкус маленького тирана остановился на колонне из пяти человек, которую он возглавив, торжественно приподняв при этом подбородок, повел в столовую.
