на два города Сеута и Мелилья и на Чафаринас,
[64] гористые скалы и скалы, покрытые травкой. Полуиспанцы и Марокко, которое тасует карты, недомолвки и свершившиеся факты.
Это эксперт, без сомнения. Цинизм и бесстыдство, и поперек всему — народ в пустыне. Это также тысячи плотов, безнаказанно снующих от марокканских пляжей до испанских берегов, не заботясь о жизни и смерти тех, кто страдает от нищеты. Другими словами, сотни и сотни южносахарцев, скопившихся за колючей проволокой, которую Испания тоже цинично возводит. Это подземная, тайная игра Марокко.
Сахарский народ, пленник и заложник опеки и протекционизма, у которого отобрали государственность, землю, права и мечты. Но он сопротивляется, пытается делать это уже несколько десятилетий, но надежда довольно шаткая. Они более тридцати лет борются, сопротивляются беззаконию и низостям. А мир смотрит в другую сторону, в сторону всесильного.
Ни одна европейская страна не признает Сахарскую арабскую демократическую республику (САДР). Теперь Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций тоже тянет одеяло на себя. Марокко выигрывает свою битву, свои стены и свою грязную войну. Политика рокировок и отказов вновь дает свои плоды. И пусть мир не забудет, что Марокко — стратегический, в том числе и в военном отношении, союзник Соединенных Штатов. Никакие планы Бейкера[65] или другие новые планы здесь не уместны.
Бессилие и капитуляция, неэффективная ООН отступает и призывает к прямым переговорам между сторонами. Это то же, что бросить на произвол судьбы тысячи сахарцев. Всегдашние грубые надувательства, зачем нужны резолюции ООН? В чем состоит ее сила, в чем ее польза и эффективность? Ни референдумов, ни самоопределения, только ложный протекторат со стороны того, у кого нет никаких прав над другим народом и кто никогда не признает что-либо, кроме очень ограниченной автономии, милостиво предоставленной, но без учета его интересов.[66]
Иллюзии и ложь одновременно. Скорее, верно то, что почти 200 тысяч перемещенных сахарцев продолжат жить в знойных песках Алжира, на предоставленной земле, на чужой земле, на международную помощь. И Испания молчит, испанская дипломатия поддается на марокканскую игру, ханжеская и слабая, без цели и неспособная обозначить жесткую, серьезную и твердую позицию. Это не новость, все наши демократические правительства стебались перед оскорблениями когда-то Хасана, а теперь Мохаммеда
VI. Каждая веточка держит свою листву. Они не хотят взягь на себя обязательства, не хотят ранить и оскорбить всегда неудобного и коварного соседа. На земле есть лишний народ, среди прочих. Что такого есть на этой земле, чего так жаждет заполучить северный сосед и на что Мавритания и Алжир смотрят с украдкой? Кого на самом деле волнуют эти тысячи перемещенных лиц? Есть народ, который живет в пустыне и являет собой пример достоинства и борьбы. Есть перемещенный народ и почти забытый, который, к несчастью, заклеймен, хотя другие это отрицают. Народ который всем мешает. И их уже двое, сахарский и палестинский.
Хасан Алауи[67]
Сахара: смысл политического решения
Цепная реакция последовательных ответов алжирского руководства и лидеров Фронта ПОЛИСАРИО на объявление о докладе Кофи Аннана[68] по Сахаре никого не удивляет. Они вполне укладываются в логику паранойи, где отказ признать правду и справедливость дополняет демагогию. Достаточно было того, что Генеральный секретарь Объединенных Наций произнес фразу, которую все наблюдатели уже более четырех лет ожидали, наконец услышали и прокомментировали (она формулирует позицию, уже одобренную международным сообществом, всеми его составляющими — правительственной, парламентской и гражданской, а именно политическое решение для Сахары на базе переговоров), чтобы в Алжире была организована и срежиссирована волна возмущения, вовлекшая в свои вязкие уловки бывшего госминистра внутренних дел, чья озлобленность за свою страну, вероятно, совершенно не похожа на его гаев перед лицом победы разума в этом вопросе.
Это вряд ли можно назвать новостью, что предложение Кофи Аннана, отдавшего приоритет законности, спровоцировало такую ненависть со стороны Алжира. Но это на самом деле ставит вещи на свои места, иначе говоря, и одно из первых похвальных последствий состоит в том, что Организация Объединенных Наций возобновляет исполнение своей роли [посредника], и многие в какой-то момент даже стали опасаться, как бы она не была принесена в жертву на алтаре непонимания и путаницы. Следует это сказать: к чести Объединенных Наций и в первую очередь ее Генерального секретаря, ООН укрепляет позицию законности. Далее, поскольку речь идет о деле, которое не прекращает отравлять атмосферу и блокировать энергоресурсы стран Магриба, она осмеливается сказать правду тем, признанным жертвам или вдохновителям политического аутизма, кто сегодня упрекает Кофи Аннана.
