Шестой вывод: Марокко, не будучи «управляющей властью» Западной Сахары, не может согласовывать международные договоры, которые бы касались этой территории.
Седьмой вывод: Европейский Союз, который обязан уважать Устав Организации Объединенных Наций, не может действовать так, чтобы это вступало в противоречие с принципом свободного самоопределения народов.
Восьмой вывод: в современный политический момент, отмеченный отказом Марокко исполнять свое международное обязательство провести референдум по вопросу о самоопределении, ратификация договора по рыболовству с Марокко, который включал бы Западную Сахару, может быть расценена лишь как серьезная поддержка непослушания Марокко в том, чтобы исполнять свои международные обязательства.
VII. Заключение
Вывод из всего вышесказанного очевиден: Марокко является «оккупирующей» властью, а не «управляющей властью». Его присутствие в Западной Сахаре не оправдано никаким юридическим обоснованием. Мадридский договор от 1975 года не предоставляет Марокко титул «управляющей власти». Более того, сейчас Марокко выставляет напоказ отказ исполнять свое международное обязательство провести референдум по вопросу о самоопределении в Западной Сахаре.
Подписание договора по рыболовству с Марокко, включающего Западную Сахару, которому рукоплещет испанское правительство, возглавляемое Родригесом Сапатеро, является попыткой косвенным образом предоставить Марокко то, что Организация Объединенных Наций ему не дала: статус «управляющей власти» Сахары. Если бы это было так, у Европейского союза была бы сомнительная честь попытаться завершить политику позднего франкизма в отношении Сахары. Тот факт, что демократическое правительство хочет завершить то, что последнее правительство Франко оставило незавершенным, должен был бы беспокоить нас всех.
Хишам Сенусси[55]
Доказательство
Его Величество король Мохаммед VI хочет превратить свою поездку на Юг в доказательство того, что заслуживает доверия лишь дипломатия, основанная на реальностях местности.[56] Накануне представления перед Организацией Объединенных Наций проекта автономии для сахарских провинций Суверен предается беспрецедентному доказательству.[57]
Для начала, в политическом плане, то, что на всех этапах поездки население встречает короля с большим энтузиазмом, свидетельствует о том, что король Марокко чувствует себя фактически как у себя дома в южных провинциях, равно как и в других регионах страны. Нескрываемая радость жителей Мааталлаха — наиболее хлесткое опровержение разглагольствований в некоторых средствах массовой информации, национальных и международных, которые упорно описывают этот квартал Эль-Аюна как «вотчину острова сопротивления» тех, кто мог бы быть особо чувствителен к доводам сепаратистов.
Но поездка короля носит и экономический характер. Подъем южных провинций очевиден. Воля Его Величества короля дать толчок систематическому росту всегда была несгибаемой. В Эль-Аюне он снял покров с обширного плана настоящей «водной» политики, типичного для этих королевских строек, которые должны закрепить вхождение королевства в современность. То же происходит и с его намерением преобразовать Буждур в центр региональною развития.
Освоение рыболовного промысла превратит город в первый в мире порт сардин, тогда как предусмотренные инвестиции в великолепную дорогу в горах, идущую вдоль всего берега, преобразят отсталую страну в настоящую Ривьеру.
Вне всякой конъюнктурной озабоченности есть неопровержимая логика в том, чтобы предоставить этой обширной территории право «локально» вести свои «локальные» дела.
Партикуляризм сахарских провинций есть некая очевидность, которую со всей обоснованностью необходимо принимать во внимание. Американский или немецкий федерализм являются явным образом счастливым компромиссом, поскольку благоприятствовали одновременно мощи и процветанию.
Франция, которая построила свою Республику на принципах централизации, пришла к пониманию того, что в современном мире инициатива, пришедшая снизу, часто более эффективна, чем решение, упавшее сверху. Что же до недавнего заявления бакских националистов об их отказе от насилия, оно подтверждает единство испанской системы «автономий», которая, подобно тростнику, стебается, но никогда не ломается.
