А обнаружил магнода однажды эльф-стеклодув, который будучи недовольным отлитым слишком толстым выпуклым стеклом, рассматривал его на свет. Испорченное стекло увеличило вдруг все, что находилось позади него. И изумленный стеклодув увидел человека, сидевшего напротив на дереве, с копьем в руке, на котором болталась змея, но что самое невероятное было в этом человеке это крылья… Это потом оказалось, что он видел магнода с червяком на копье. Эльфы тогда сильно переполошились, как же — в их стране живут еще какие-то существа, а они про них ни сном, ни духом не ведают.
Магнод Ог был, пожалуй, одним из самых фанатичных магнодов. Безудержная ненависть к темной половине своего племени, доводила его порой до исступления. Но это можно было понять, он потерял всю семью в прошлой войне.
Ольсинор же частенько приглашал его к себе. Он любил побеседовать вечером, сидя у огня в своем доме среди высоких сосен на берегу холодного моря, с умным вездесущим Огом. Большая круглая линза в серебряном обруче на тяжелой подставке стояла на его столе. Маленький Ог становился ростом с небольшого гнома, и тогда можно было увидеть его стервозное, умное лицо. Будучи гораздо моложе самого Ольсинора, он все равно был уже в том возрасте, когда во взгляде мужчины появляется, или не появляется, но тогда ее уже и не будет никогда, спокойная, внушающая уважение, уверенность в себе. Он единственный из магнодов, который позволял себя "рассматривать в лупу", как насмешливо говорили об этих встречах его соплеменники.
Потягивая горячее красное вино с пряностями, он понемногу добрел. Ог знал множество притч, сказаний, легенд… Его можно было слушать под шум набегающих на берег волн бесконечно… Но если речь заходила о его темных собратьях, он становился несносен, он сразу начинал обвинять эльфов в попустительстве, в непозволительном бездействии, когда под носом у них рассадник зла… Он призывал его раздавить одним движением… Ольсинор хмурился на такие речи и неохотно отвечал всегда одно и тоже:
— Не могут эльфы начать войну против магнодов… Мы… непозволительно велики…
На что Ог всегда махал обречено рукой и отвечал тоже всегда одинаково:
— Вы непозволительно великодушны… Нельзя оставлять тьме ни единого шанса!..
Сейчас Ог летел рядом с Ольсинором и своим маленьким копьем, испускающим сноп ослепительного света, занимался своим священным занятием — разгонял тьму. Того света, что подарила им природа, хватало ненадолго, поэтому и шло в ход копье света. А сопровождать своего большого друга в его походах Ог повадился давно. Это доставляло ему огромное удовольствие.
Ольсинор следовал за ним, и мысли его были невеселы. "Ночь на исходе… Что принесет нам утро? Орков у ворот Древляны. Лишь бы это отродье не послало поганых сразу в нескольких направления… Если у ворот Гардоала встанут темные, эльфы не смогут прийти на помощь лесовичам, им надо будет защищать собственные земли… И тогда нас разобьют по отдельности…"
Отродьем Ольсинор называл Изъевия.
Издавна эльфы стремились принести равновесие в эту древнюю, прекрасную страну. Они отвергали войну, их магия несла мир. Но никто из живущих в Ивии не решился бы напасть открыто на эльфа, все знали их как искусных воинов и чрезвычайно опасных противников.
Пройдя все дозоры, и, оказавшись в доме Светослава, Ольсинор понял, что о нем уже знают и ждут. Ольсинор улыбнулся грустно, "…старый князь знал, что пришли эльфы, пришли не к нему сразу, а к Мокше, понял, что ими задумана не прогулка на свежем воздухе, знал он и, что Свей уйдет с ними, и не стал останавливать внука… Настоящий воин и мудрый человек…"
Да, хоть лесовичи и оторвались давно от людского племени, считая себя лесными жителями, однако же все их по-прежнему называли людьми, человеками…
Дундарий тихо и предупредительно открывал перед эльфом все двери, вел его по коридорам, и, негромко стукнув в дверь к князю, уже через мгновение впустил Ольсинора в залу.
