Предполагалось, что прогулка с коляской по окрестностям должна помочь девочке заснуть. Вместо этого Киана оживлялась и начинала болтать без умолку. Они говорили о музыке, которая ей нравилась, о ее друзьях в школе, о ее любимых телешоу. Эти прогулки стали для Ирэма обязательным ежедневным ритуалом. Когда столько всего в его жизни потеряло всякий смысл, в обществе Кианы он мог забыть обо всем.
Поэтому, когда друзья наконец убедили его возобновить занятия бегом, Ирэм спросил, нельзя ли ему брать с собой Киану в коляске.
Ответ был утвердительным — можно. Но он оказался перед сложным выбором, выбором, который противоречил его бойцовскому характеру и жажде победы. Идея бегать с дочерью казалась привлекательной, но это неизбежно ухудшило бы его результаты. Бег требует полной отдачи сил. Добавьте коляску весом 11 кг с пассажиром весом 18 кг — и вы не сможете составить конкуренцию бегунам, не обремененным такой нагрузкой. Прежний Ирэм, каким его все знали до того, никогда бы не согласился на такое.
До рака, до осознания близости смерти, Ирэм бегал ради улучшения результата, поскольку для него в жизни не было ничего важнее выигрыша. Он по-прежнему стремился быть первым. Разумеется, он не собирался — да просто не мог — расстаться с мечтой о победе. Но теперь победа перестала быть тем единственным, что имело смысл для него. Его отношения с Кианой наполнились совершенно новым смыслом. Участие в марафоне вместе с сидящей в коляске дочерью давало ему возможность провести время с дорогим человеком и оставить светлые воспоминания о себе до ухода. Казалось, он решился на невозможное, нечто такое, последствия чего его старые друзья по команде не могли предугадать. Так или иначе, он не мог получить одну вещь, которую чрезвычайно ценил, не потеряв другую, не менее ценную.
Однако он сам нисколько не колебался. «Я готов бегать, только если Киана будет со мной». Он сказал своей команде, что теперь он бегает не ради победы. Да, ему трудно было переступить через себя, но это того стоило. Киана того стоила. Прежде он всегда бегал ради одного — побить свое время. Время перестало быть соперником. Время стало верным другом.
Вот и на этот раз на марафоне «Гашер» его совсем не беспокоило, что он пересечет финишную черту последним.
* * *
И Ирэм, и Аша оказались перед жизненной развилкой, заставляющей их выбрать один из двух равнозначных вариантов. Аше, вынужденной торопиться из-за приближения крайнего срока операции, пришлось выбирать между головокружительной карьерой и желанием стать матерью. Ирэм должен был решить, как распорядиться оставшимся драгоценным временем: добиваться спортивных побед или проводить как можно больше времени с дочерью. Выбирать было трудно обоим, но по ряду причин Ирэм колебался меньше. Пока Аша откладывала решение, мучимая страхом и чувством сожаления в связи с собственным бездействием, Ирэм полностью посвятил себя реализации одной из альтернатив. Специалисты в области психологии, маркетинга и экономики давно размышляют над вопросом, почему у некоторых людей паралич воли наступает быстрее и длится дольше, чем у других.
У Барри Шварца, профессора из Суортморского колледжа, которого мы упоминали ранее, возможно, есть ответ. В своей книге «Парадокс выбора»[18] (The Paradox of Choice) он высказывает предположение, что, когда речь заходит о принятии решений, всех людей можно разделить на два типа: максималистов и минималистов. Максималисты не успокаиваются, пока не примут оптимальное решение. Они могут потратить кучу сил и времени, скрупулезно собирая всю доступную информацию о каждом варианте, рассматривая альтернативы и взвешивая все «за» и «против». Сложность в том, что в современном мире с его практически неограниченным разнообразием возможностей поставленная максималистами задача просто невыполнима. Всегда найдется неизученная информация и неучтенные альтернативы. Минималисты, напротив, собирают столько информации, сколько им необходимо для принятия решения, которое их удовлетворит. Как только они находят вариант, отвечающий их требованиям, они прекращают поиски и принимают решение.
