Замуж с осложнениями-2. Сами мы не местные - страница 9
-- Это неважно, Лиза, неужели ты не понимаешь? -- он встаёт и принимается метаться по комнате.
-- Это важно! Потому что или он полный идиот, или он тебя ненавидел! Ты это понимаешь?
-- Да! Нет! Я не хочу! -- останавливается. Наконец-то смотрит на меня. -- Я не хочу так думать. Я не хочу, чтобы он меня ненавидел.
-- И предпочитаешь притворяться, будто это ты виноват? Азамат, от того, что ты и дальше будешь ему кланяться, он не начнёт относиться к тебе лучше.
Он падает обратно на диван и трёт лицо.
-- От того, что ты его обругаешь, я не стану относиться к нему хуже. Я умом понимаю, что он неправ. Я понимаю, что сам бы никогда так не поступил. Но я всё равно... хочу, чтобы он меня простил.
-- Нет, -- говорю, придвигаясь поближе и заглядывая ему в лицо. -- Ты хочешь, чтобы он попросил прощения.
Он долго молчит, шаря невидящим взглядом по комнате.
-- Может быть, -- говорит он наконец. И вдруг спохватывается. -- Значит, ты понимаешь, что я хотел бы с ним помириться?
-- Конечно понимаю.
-- Тогда зачем ты мне рассказываешь, какой он плохой? Мне ведь это неприятно!
-- Чтобы ты перестал сдерживаться, покричал на меня, выяснил, что я тебя понимаю и люблю со всеми твоими закидонами.
Азамат высоко задирает брови и намеревается сказать что-то ужасно язвительное о моих манипуляциях, но ему не дают. В нашу гостиную внезапно врывается Алтонгирел с воплем:
-- Вы чего орёте на всю улицу?! Вы что, поссорились?! Азамат, ты сдурел?!
Я уже совсем собираюсь сказать какое-нибудь хамство, но тут Азамат наклоняется ко мне, и мы долго выразительно целуемся. Я успеваю забыть, что Алтонгирел вообще тут есть. Но Азамат напоминает.
-- Он -- тоже мой закидон, -- говорит. -- Не надо с ним ругаться. Договорились?
Так вот, иду это я из клуба и думаю, вот чёрт, и бабам противным в рожи не плюнула, и в рамках приличий не удержалась. Уж надо было или всё терпеть, или устроить полноценный скандал. А то ни нашим, ни вашим. И Азамат сейчас ещё скажет, что не надо было с ними ругаться, тут ведь так принято. А то ещё начнёт мне доказывать, что они были правы. И что-то мне с каждым днём труднее его любить сквозь весь этот Муданг, прости господи.
Захожу домой -- а там гости. Алтонгирел, Эцаган и Тирбиш. Интересно, а меня, значит, не позвали? И по каким соображениям? Эцаган вообще, кажется, не рад меня видеть.
-- О, Лиза, ты уже вернулась? -- задаёт бессмысленный вопрос Азамат, входя с кухни с тарелкой какой-то еды.
-- Нет, я тебе мерещусь, -- ворчу я, роняя свою телесную оболочку в кресло, предварительно выкинув из него пенковую упаковку от нового сервиза. Мужики загадочно переглядываются.
-- Ну как клуб? -- продолжает идиотские вопросы Азамат.
-- А то ты не видишь, что я в восторге!
Нет, он что, нарочно?
-- Вижу, вижу, -- говорит он примирительно. -- Просто интересно, чем они тебе так досадили? Вроде все приличные женщины...
Мне очень много чего хочется сказать, но я сдерживаюсь при гостях. Конечно, все свои, и меня они видели в состоянии похуже, чем сейчас. Но всё-таки... так и истеричкой прослыть недолго, если буду по каждому поводу при всех сцены устраивать. Да и объяснять опять, почему меня так задевает, когда оскорбляют Азамата, я немного стесняюсь. Алтонгирел мне и так украденную душу всё время припоминает.
Азамат нависает над спинкой кресла и гладит меня по голове, его коса ложится мне на плечо.
-- Ну рассказывай уже, любопытно ведь, что ты с ними не поделила.
-- Что-что... -- отмахиваюсь. -- А то сам не знаешь. Тебя, естественно.
-- А поподробнее?
-- Да ничего интересного. Начали тебя опускать. Один раунд я выдержала, но потом... в общем, они реально отвратительные вещи стали говорить. Я встала, сказала, типа, не хотите меня видеть, так и скажите. Они, видимо, не поняли, чего это я. Потом пошушукались и говорят такие, сходила бы ты к духовнику. Не знаю уж, зачем. Ну я попрощалась и ушла.
-- И что, даже никого не побила? -- с каким-то даже разочарованием уточняет Алтонгирел. -- И уродкой не обозвала?
