– Па-а! – Воодушевлённо подпрыгивая, она ткнула пальцем вперёд. – Там всадники! Это кино снимают или флешмоб с толкиенутыми?
Нет, ни то ни другое. Всё замерло, словно щёлкнул кадр фотоаппарата, прохожие, автомобили, пролетающая оса, играющий ребёнок, подбросивший мяч, тупо уставившаяся на нас дворовая кошка – всё застыло в прозрачной стекловидной массе, без предупреждения затопившей реальность. Два высоких всадника в серебряных латах и высоких рогатых шлемах, на мохнатых белых конях, встали напротив нас, неприступные и огромные, как скалы фьордов. Казалось, их лица были вырублены из мокрого гранита, а борода и брови больше походили на густые заросли северного мха.
– Срок! – рокочущим громом раздалось над нашими головами.
– Они разговаривают?! Прикольна-а-а…
– Срок вышел, Белый Волк! Отдай то, что взял на время.
– Круто, пап, да?! А кому это он? – Хельга потеребила меня за рукав. – А почему всё стихло? Все уснули, что ли? А можно я поглажу лошадку?..
– Нет, – твёрдо запретил я. – Коснёшься хоть волоска на гривах коней из Закордонья и уже никогда не вспомнишь себя.
– Мы не смеем причинить вред принцессе! – В грохоте слов проскользнул оттенок укоризны. – Зачем ты держишь в неведении дочь Повелительницы, смертный?
– Па-ап, это он к тебе обращается?! – наконец-то осознала моя натуральная блондинка. – Ва-а-аще-е… Ну скажи, скажи им тоже чё-нить такое!
Я цыкнул на неё и, выдохнув, обернулся к стражам:
– Срок ещё не вышел.
– Осталось меньше четырёх месяцев…
– Тем не менее!
– Она нужна нам. Ты знаешь причину и следствие. Ей не место в твоём мире.
– Да-да, мне говорили, что у богов другие планы, – чуть поднапрягся я, привычно закрывая Хельгу грудью. Нахалка вовсю пыталась щёлкнуть всадников на свой сотовый…
– До Срока она никуда не пойдёт.
– Угу, папа меня вечно никуда одну не пускает, – надулась моя лапка. – Но я всё равно его люблю.
– Спасибо, милая…
– Отдай. – Один из всадников до половины вытащил из ножен призрачный меч.
У Хельги глаза округлились от восторга, но я-то знал, что если Страж обнажает оружие, то не сможет вернуть его в ножны, не обагрив кровью.
– До Срока, – напомнил я. – До Срока никто – ни человек, ни бог, ни сущность – не вправе…
– Мир меняется, Белый Волк.
Огромный меч взлетел над головой всадника, описывая сияющий круг, и… что-то крохотное, свистнув в воздухе, с невероятной силой прилетело ему по рогатому шлему. Страж изумлённо хрюкнул, едва не сверзившись с лошади. Второй успел подхватить его, поправляя на голове боевого товарища шлем, смятый, как вафельный стаканчик из-под мороженого.
– Мы вернёмся.
Всадники беззвучно растаяли в ожившем воздухе.
– Это было… это… я… я щас… визжать буду! Па-а, как всё здорово-о!!!
Я молча выдохнул, сделал два шага вперёд и подобрал молоток. Обычный. Из магазина строительных инструментов. Если бы Эд добрался до своего…
– Хельга, с вами всё в порядке? – Наш психически больной родственничек счастливо махал рукой с балкона. – Скажи своему строгому папе, что я варил пельмени и не знаю теперь, как выковырять их из электрического чайника. Ты мне поможешь, правда?
– Дядя Эдик… – Хельга мрачно уставилась на меня. – Па, ты чего опять оставил тяжёлые предметы в его досягаемости, да ещё и не запер балкон?
– Забыл. То есть замотался. Тяжёлый день, понимаешь ли…
– Папа, он псих. У него справка есть. А если бы он кому-нибудь по голове попал?
– Я и попал! – гордо ответили сверху. – Детка, в юности я был чемпионом зимних Олимпийских игр в Уганде по метанию молота!
– Врёт? – сощурилась моя дочь.
– Врёт, – подтвердил я частичную правду. – В Уганде никогда не было зимних Олимпийских игр.
Про то, что её дядя действительно мировой чемпион по метанию молота, толканию ядра и вообще киданию в цель любыми предметами, лучше было пока умолчать.
– Слушай, а что это были за великаны на белых лошадях?
– Милая, ты снова? Какие великаны, какие лошади, какой срок?
Упс… Я не успел вовремя прикусить язык, и в её глазах зажглась синяя искорка подозрений. Ещё минута, и погасить возродившееся из искры пламя не смогут все океаны мира. Мне и так удавалось морочить ей голову уже лет пятнадцать, с того времени, как она вообще начала задавать неприятные вопросы…
