Она покачала головой: ей казалось, она никогда не пресытится им. Жажда была слишком сильна и угрожала стать неуправляемой. Он медленно опустил ее, она боялась пошевелиться, чтобы не упустить его. В душе Брайанны всколыхнулась сладкая и острая досада. Этого мало... слишком мало.
Сильные внутренние мышцы ее лона стиснули его, втягивая глубже. Он ахнул, и на мгновение ей показалось, что он не выдержит. Но Атрей и не думал сдаваться без борьбы.
От неожиданности Брайанна негромко вскрикнула, когда он вдруг встал и, соединенный с ней, сделал несколько шагов по комнате. Что-то гладкое, твердое и холодное коснулось ее спины. Брайанна подняла голову и увидела над собой едва намеченную на каменной глыбе статую. Атрей шевельнулся, и ветер задул сильнее, наполнил комнату.
Брайанна уже не слышала ничего, кроме своего лихорадочного дыхания, грохота сердца и завываний безжалостного, дикого ветра.
– Не-е-ет! – выкрикнула она, содрогаясь всем телом.
Атрей услышал ее и замер, но лишь на мгновение. Ее наслаждение придавало ему сил, побуждало вновь и вновь дарить ей радость.
Когда он опомнился, они лежали на полу перед статуей. Брайанна свернулась клубочком, подтянув колени почти к подбородку. Закрыв глаза, она дрожала.
Атрей вполголоса выругался, подхватил ее на руки и прижал к себе.
– Брайанна, милая, что случилось? Если я чем-нибудь обидел тебя...
Она открыла глаза и непонимающе посмотрела на него. Атрей торопливо поднялся, сорвал с койки одеяло и закутал в него Брайанну. Он сел, держа ее на коленях, нежно провел ладонью по ее щеке и произнес:
– Брайанна, объясни, что случилось.
Гроза, которая надвигалась все утро, наконец разразилась. Атрей мимоходом отмечал, как хлещет в окна мастерской ливень, как усиливается ветер.
На минутку оставив Брайанну, он захлопнул деревянные ставни на окнах, преодолевая порывы ветра. При этом он успел заметить, что в гавани поднялись волны с белыми гребнями, а по дороге от дворца вихрь гонит мусор.
На Акору нередко налетали с запада шквалистые ветры с грозами, проносящиеся над Атлантикой. Но эта буря нагрянула с востока и потому была гораздо опаснее; она напоминала гигантское, неумолимо вращающееся колесо, сметающее все на своем пути. Хорошо еще, такие бури не начинались внезапно. Все, но не сегодняшняя. Почти весь флот Акоры был в море. Теперь командам придется либо спешно возвращаться в гавань, либо бороться с яростью стихий вдали от земли.
Брайанна тихо застонала. Атрей снова взял ее на руки. Закутанная в одеяло, она прильнула к нему и, кажется, что-то вспоминала под шум ветра, лишь слегка приглушенный ставнями. Вскоре ее взгляд стал осмысленным.
– Атрей... – слабым голосом выговорила она. – Это я виновата... Господи, я так сожалею!
Сожалеет? Но о чем, во имя всего сущего, она может сожалеть? Осторожно, стараясь не напугать ее, Атрей приложил ладонь к ее щеке.
– Брайанна, посмотри на меня. И послушай. Ты не сделала ничего дурного. И я тоже. Просто не смог сдержаться.
Некоторое время она недоуменно смотрела на него, потом покачала головой.
– Ты не понимаешь. – Она перевела взгляд на оконные ставни. – То, что там... это моя вина.
Ему пришлось мысленно повторить ее слова, прежде чем он понял их смысл. И растерялся.
– Буря – твоя вина?
Ветер. Она же боится ветра. Он видел это в Хоукфорте, пытался поговорить с ней, но она уклонилась. Но теперь разговор состоится. Она откроется ему, а он постарается успокоить ее.
– Ты не поверишь мне. – Эти слова она произнесла печально, словно вспомнив давние обиды.
– Дай мне шанс. – Поудобнее устроив Брайанну на коленях, он прислонил к своему плечу ее голову и спокойно продолжал: – Тебя тревожит не буря, верно? А только ветер.
Она молча кивнула.
– Ты боишься ветра.
– Не всегда. Ветер – часть природы. Но иногда налетает злой ветер.
– Злой ветер? Который вредит людям?
– Да, это он может. Иногда он просто срывает белье с веревки и пугает коров. А в другой раз...
По ее телу прошла дрожь.
– Все началось, когда я была маленькой. Из-за этого мы так часто переезжали с места на место.
– Из-за того, что ты боялась ветра? Она покачала головой:
