– А у Амелии такой нехороший кашель, – добавила Джоанна, перехватила встревоженный взгляд Алекса и поправилась: – Или мне только показалось...
– Словом, Брайанне не стоит здесь задерживаться, – продолжала Кассандра. – Стемнеет еще не скоро. Лорд Уильям, не будете ли вы так любезны проводить ее домой?
– С удовольствием! – Уильям с благодарностью кивнул дамам. – Спасибо вам, дамы, вы очень добры.
Отлично сработано, оценил Атрей. Правда, уловка шита белыми нитками, и все-таки она подействовала. Конечно, он сам мог просто объявить, что желает осмотреть Холихуд. Желание коронованного гостя – закон. Но какой бы соблазнительной ни казалась ему эта мысль, он удержался. Его сестра и золовка все уладили сами, в чем он и не сомневался. Проницательность обеих иногда раздражала Атрея, зато он точно знал, что Брайанну обе любят, как сестру. Своей подруге Кассандра и Джоанна желали только счастья.
Как и он. Но с каждым днем у него появлялось все больше поводов для волнения.
Что она вспомнит? Какие подробности? Все ли помнит он сам?
« Атрей... французы! Будь они прокляты!
– К оружию, воины! Ветер попутный!
– Ближе... еще ближе... Смелее, воины Акоры!
– Огонь!»
В то время они были еще совсем детьми, а после того случая враз повзрослели. И навсегда забыли о детских шалостях.
– Атрей!
Он повернулся на зов Брайанны и с готовностью заулыбался, принял из рук леди Констанс чашку чаю и даже сделал глоток. Вступил в разговор, не понимая, о чем речь.
А потом удалился вместе с остальными. Но безжалостные воспоминания преследовали его по пятам, зловещее предзнаменование омрачило день.
В кристально чистом зимнем воздухе разнесся колокольный звон, возвещая начало нового, праздничного, дня. Прислушиваясь'к перезвону колоколов, Брайанна поглубже зарылась под одеяло. Ей было тепло, уютно, шевелиться не хотелось, а сердце переполнялось радостным предвкушением.
Рождество!
Оно наступило, а Брайанна вдруг опять стала ребенком. Со смехом она отбросила одеяло, взвизгнула от холода и схватила халат. Закутавшись в него и сунув ноги в теплые домашние туфли, она подбежала к камину, разворошила угли, чтобы горели пожарче, и поспешила к окну.
За ночь выпал снег. Зубцы древних каменных стен и карнизы высоких башен украсились белоснежными шапками. Над трубами на черепичных крышах вился дымок. Важный кот прошелся по двору, остановился было, сбивая лапой падающие снежинки, но тут же вспомнил о достоинстве и продолжил путь.
А колокола все звонили.
Брайанна быстро оделась и заколола волосы костяными гребнями – подарком приемных родителей. Думая о них, она вышла из комнаты. Ей недоставало родителей и родных, дома, друзей. И Акоры. Но ее манил Холихуд и жизнь, которую она могла бы вести в Англии.
За три дня, прошедших после первого визита Брайанны в Холихуд, она успела сблизиться с графом и его женой. Лорд Уильям несказанно гордился поместьем и охотно показывал его гостье. Со своей стороны, леди Констанс без устали рассказывала Брайанне о Дельфине, своей лучшей подруге.
– Когда мы с ней познакомились, мне было всего пять лет, – объясняла леди Констанс, – а Дельфине – семь, и само собой, я смотрела на нее снизу вверх. Она обожала читать и уже в те годы не расставалась с книгой.
– И я люблю читать, – призналась Брайанна. – Однажды, листая книги в библиотеке лондонского дома Джоанны и Алекса, я наткнулась на изображение Холихуда.
– И должно быть, пережила шок. Какое счастье, что к тебе начинает возвращаться память!
И вправду счастье. Тут подоспело и Рождество, о котором Брайанна почти не вспоминала.
Однако этот день с самого начала доставил ей детскую радость.
Атрей вместе с Алексом и Ройсом ушел нарезать свежих сосновых веток для большого зала. Час спустя мужчины вернулись, смеясь и распространяя запах смолы. Брайанна как раз шла в зал из кухни. Она остановилась, засмотревшись на человека, которого давно уже перестала называть ванаксом.
Атрей обернулся и увидел ее. Его плечи и грудь были запорошены снегом. От мороза лицо раскраснелось, густые черные волосы растрепались и упали на лоб. Он казался моложе, словно в Лондоне с него свалился груз государственных забот.
