– Захочу, – решительно подтвердила Брайанна, хотя особой уверенности не чувствовала.
Леди Констанс с ее планами настораживала. Судя по всему, знакомство с английскими родственниками имело последствия, на которые Брайанна никак не рассчитывала.
– В таком случае будем ждать. – Граф поднялся и подал руку Брайанне: – Дорогая, позвольте еще раз повторить: я счастлив, что... в общем, что вы здесь и что вы вернулись к нам после стольких лет. Наконец-то наша мечта сбылась.
Его искренность была неподдельной.
– Спасибо, милорд. – Брайанна тоже поднялась. – И я очень рада познакомиться с вами.
После дружеского рукопожатия Холлистер удалился. Брайанна осталась в гостиной наедине с Атреем, перевела дыхание, надеясь успокоиться, но мысли о Холихуде тревожили ее, как воспоминания о недавнем поцелуе.
– С тобой все хорошо? – спросил Атрей. Он сидел слишком близко и чересчур внимательно вглядывался в ее лицо.
– Да, конечно. Граф очень добр.
– Но чем-то встревожен.
Брайанна отвернулась к окну, за которым виднелся серый зимний парк.
– Так действуешь на людей ты.
– Я? – искренне удивился он. – У Холлистера не было никаких причин опасаться меня. Ройс разузнал все, что мог, про графа и его семью. У Холлистера прочное финансовое положение, он ведет себя благоразумно, его репутация безупречна. Прежнего графа считали сумасбродом, а нынешний пользуется славой доброго и отзывчивого человека.
Опять прилетел воробей, а с ним еще несколько.
Брайанна машинально взяла с подноса булочку и направилась к высокой застекленной двери, выходящей на каменную террасу. Мороз был приятен разгоряченному лицу и чувствам. К счастью, день выдался безветренный.
– Надень плащ, – посоветовал Атрей, присоединяясь к ней.
Брайанна небрежно пожала плечами и бросила крошки воробьям. Сквозь голые ветви проникал бледный дневной свет.
– Как прошли твои встречи?
– Сносно. Теперь мечтаю только об одном – увидеть Хоукфорт.
– И справить Рождество по-английски? Я слышала, это чудесный праздник.
– И я о нем наслышан. Брайанна... Она старательно отряхнула пальцы.
– Пойдем в дом. – Он пропустил ее в дверь. Брайанна медлила, но от булочки не осталось ни кусочка, птицы уже улетели, а ее начинал пробирать озноб. В дом она вошла нехотя и настороженно.
– Государь...
Он вскинул бровь.
– Просто Атрей.
– Я привыкла обращаться к тебе, как полагается. Ты ванакс.
Что-то мелькнуло в его глазах – гнев, протест? Брайанна так и не поняла: загадочное выражение исчезло за долю секунды. А задуматься ей не хватило времени. Крепкие и горячие пальцы Атрея обхватили ее запястье.
– А еще я мужчина, – сказал он и привлек ее к себе. Его губы легко, едва касаясь, скользнули по ее высокой скуле, спустились ниже в медленной, обольстительной, но неизбежной ласке, от которой сердце Брайанны заколотилось раньше, чем Атрей завладел ее ртом.
Напрасно он так поступил. Надо было одуматься, сдержаться, не прикасаться к ней – ведь ему известно, как она соблазнительна в объятиях. С ласками можно было и подождать, но вкус ее губ ошеломил его. А ее удивление почти мгновенно сменилось страстью под стать его собственной. Он был достаточно опытен, чтобы почувствовать это, но вместе с тем благоразумен, чтобы не поддаться искушению.
Она девственница – в этом он был абсолютно уверен. Незамужние женщины Акоры редко вступали в близкие отношения с мужчинами. Конечно, и такое случалось, но нечасто. А Брайанна, как он уже знал, осторожна и горда. Значит, она не собьется с пути.
А еще она выросла в мире, где невежество никто не путает с невинностью. Ее воспитывали, как любую акоранскую девушку, – значит, она прекрасно понимает душу мужчины, его потребности, стремления и уязвимость.
Так было всегда, с незапамятных времен. Всегда было и будет.
Его обожгло пламя. Искушение угрожало лишить его воли.
Из коридора донеслись голоса. Потом смех.
– Алекс и Джоанна вернулись, – с трудом выговорил Атрей, тяжело дыша.
Она не ответила, только ошеломленно уставилась на него.
В нем шевельнулась надежда. Значит, страсти поддался не только он.
Мягко и бережно он отстранил ее. И в эту минуту дверь гостиной открылась.
