Лео — толстый, большой, самодовольный. Часто бреется. Долго раздумывает, какой галстук одевать. Из дома привёз щетку, и каждый день усердно чистит брюки. Любит говорить о вещах, о которых не имеет ни малейшего понятия, но врёт мало. Придя в гостиную первый раз и увидя картину, на которой был изображен заснеженный берёзовый лес, Лео, чтобы произвести впечатление на девушек, сказал: «А вот это Ренуар…»
С юмором у всех в порядке, и по вечерам, уже лёжа в постели, хохочем до изнеможения, не столько от шуток, сколько от избытка молодости и жизни.
* * *
Профессору А. М. Попову[5]
Скажу, размер стихов украв
У жертвы подлого Дантеса:
Он в Риме был бы шут,
в Афинах — домуправ,
В МВТУ же он — профессор!
* * *
Девятнадцатую весну жизни каждый (и я! и я!) обязательно встречал стихами с рифмами «май — сияй» и «любовь — вновь». Через это проходят, как через корь.
* * *
«Моя цель будет достигнута, если мне удастся доставить час удовольствия ребёнку, уже ставшему полувзрослым, или взрослому, оставшемуся полуребенком».
Артур Конан Дойл
* * *
Людей, которые кончают с собой без видимых к тому причин, называют больными, шизофрениками. Но внутренне оправдывают тех, кто стреляется из-за женщин, растраченных денег, глупой фразы, кем-то брошенной, и других нелепиц, не понимая, что люди, кончающие жить без так называемых «серьёзных причин», имеют на то основание гораздо более глубокое и страшное.
* * *
Кадушина[6] я люблю, но езжу к нему ещё и потому, что меня самого там считают лучше и умнее, чем я есть на самом деле.
* * *
О живописи вообще. Всего легче даются мне слоны в профиль и зайцы со спины. А лошади — никак!
* * *
Скворечник — роскошь или необходимость для скворцов?
* * *
Лектор с глазами окуня и ушами пуделя.
* * *
Ёлка всегда, даже летом, пахнет Новым годом.
* * *
Концерт молодых дирижёров. В зале — только родственники.
* * *
Если вследствие умственной неполноценности тебя выгнали из лифтёров, не приняли ввиду недостаточной математической подготовки в трамвайные кондукторы, и ты не успел ещё пристроиться в литературные критики, а кушать хочется, попробуй поставить фильм вроде «Ночей в Венеции». Должно получиться.
* * *
Пункт 2 примечания к параграфу 2 инструкции горздравотдела, управления РК милиции г. Москвы и уполномоченного по похоронным делам при Президиуме Моссовета о выдаче трупов 1937 года гласит:
«Во всех моргах, как судебно-медицинских, так и больничных, должны быть вывешены на видном месте списки трупов с указанием в отношении опознанных их фамилий и отчеств, и местожительства, а в отношении неопознанных трупов — их примет».
* * *
Когда я работаю, она мешает работать. Когда отдыхаю — не даёт отдыхать.
12.3.54
* * *
Сон из цикла «Новости науки и техники».
* * *
«У, сука!» — С этими словами Брут ударил Цезаря ножиком.
* * *
Возвращаясь от Кадушина, спорили о возвышенном. Пьяный в вагоне метро пустил под себя лужу, улыбнулся и сказал: «Виноват…» И мы замолчали.
* * *
Не понимаю людей, которые дерутся из-за билетов на матч Ботвинник-Смыслов, как вообще не понимаю людей, которые ходят на шахматные матчи. Это должны быть самые честолюбивые люди в мире. Если они понимают то, что делают гроссмейстеры, то отчего сами они не гроссмейстеры?! А если не понимают, зачем они там сидят?
* * *
Итальянский фильм «Рим в 11 часов». Хорошо так, что дух захватывает. Сантис — художник настоящий! Нападки на этот фильм, как на произведение натуралистическое, абсолютно несостоятельны. Герои все — от обвиняемой в катастрофе женщины до матроса с игрушками. Сцена возвращения Симоны (в качалке), «старый пулемёт», генерал с дочкой — запомнил на всю жизнь!
Зритель в кино, в театре, на выставке, читатель с книгой должен учиться думать. Не додумывать счастливых концов, а думать! Зритель умеет это делать и хочет это делать. Человек чутче и тоньше, чем думают многие наши кинорежиссёры.
19.3.54
* * *
Никакие машины не могут сравниться по производительности своей с машинами для убийства людей.
* * *
Нет, самое большое сердце не у кашалота, а у юноши, влюблённого в первый раз!
* * *
Если очень хочется сказать, помолчи, и ты преуспеешь в жизни. Но если перо что-то очень хочет сказать, не дай Бог запретить ему.
