* * *
Надо знать имена цветов, которые растут по краям дорог. Это самые нужные в жизни цветы.
* * *
У хозяйки нашей в Гурзуфе туберкулёзники украли собаку «на сало».
* * *
— Куда она поплыла! Ведь она плавать не умеет!
— Ну, почему… Ведь до тех камней она же доплывала…
— Иногда доплывала, а иногда и не доплывала…
(Подслушал на пляже в Гурзуфе)
* * *
Погода такая жаркая и душная, что молоко скисает ещё в корове.
* * *
Кира[19] пригласила меня и Витьку[20] на «Литературный четверг», прибавив, что мы должны купить водки. Сначала ели и пили. Умеренно! Кира читала Катулла. Ну а потом все перепились, и начался сущий бардак. «Литературный четверг» теперь в Гурзуфе стал нарицательным.
* * *
Утро. Очень тихо. Из-за тёмно-зелёных гор разливается по небу нежно-розовая заря. Незаметно на западе размывается она бледной синевой неба с редкими молочными звёздами. Где-то далеко перекликаются петухи, но от этого кажется ещё тише. Света мало и свет этот робок, но с каждой минутой, укрепляясь в своей силе, всё вокруг заполняется утром.
Птицы начинают первые песни, и деревья все, и кусты, пробуждённые этими песнями, сбрасывают оцепенение ночи. Звёзды уже совсем растаяли в небе, и небо от этого становится ещё светлее. И, когда, наконец, из-за тёмно-зелёных гор всплывает солнце, сразу рождая чёткие чёрные тени — утро пропадает и получается из него день…
* * *
Надпись на памятнике: «N.N. — женщине и человеку».
* * *
Я люблю карточные игры поглупее и поазартнее: «очко», «спекуляция», «кункен», «кинг». Такие штуки, как «66», «501», «1000», где надо много считать — не по мне: это уже не отдых, это почти работа. В 1953 году в доме отдыха «Баковка» напоролся я на офицеров-преферансистов. Преферанс был фирменной игрой МВТУ в середине 1950-х годов, играли все; если гнали из аудиторий, в электричках играли. Я тоже играл. Но тут офицеры продержали меня за столом 18 часов с перерывом на обед. Я молил их расписать эту «пулю» к чёртовой матери, но они не соглашались. Через 18 часов я проиграл 66 копеек и навсегда приобрёл отвращение к преферансу, и даже вид преферансистов наводит на меня с тех пор тоску.
* * *
— Не так больно, как неожиданно, — сказал рак, когда его бросили в кипяток.
* * *
Наша с Витькой молитва в Гурзуфе: «Господи, помоги найти аккредитив на свою фамилию!»
* * *
Паровозу ИС-20–584.
Ты большой, грязный и сильный. Ты везёшь меня в Москву, город, который я люблю больше всех других городов, к девушке, которую я люблю больше всех других девушек. И, что бы ни было со мной там, пусть самое плохое и печальное, я благодарен тебе, паровоз ИС-20–584. Желаю тебе жаркого угля и чистой воды, и масла, всего самого хорошего, что можно пожелать паровозу. Спасибо тебе.
8.8.55. Ночь. Вагон
* * *
Как объясняться в любви? Закрой глаза и открой рот…
* * *
Очень горд тем, что нашёл единомышленника! Веркор в статье «Мои взгляды на литературу» пишет: «Существуют проблемы, которые жизнь ставит перед людьми, какова бы ни была их страна и её общественный строй. Это горести, горести, от которых страдают невинные люди: смерть любимых существ, болезнь ребёнка, старость, несчастная любовь — все те минуты испытаний, когда вами овладевают сомнения и утомление от жизни. Подобные испытания до сих пор не может ни победить, ни оправдать, ни объяснить самый лучший из политических режимов».
* * *
…в связи с 80-летием со дня рождения и 10-летием научной и общественной деятельности…
* * *
«Опыт никогда не ошибается, ошибочными бывают только наши суждения, заставляющие нас ждать от опыта таких явлений, которых он не содержит».
Леонардо да Винчи
* * *
— А если, подлюга, не заткнёшь пасть, я те к Анцишкину отправлю!
(Анцишкин — директор крематория в Москве)
* * *
Ночь. По Крымскому мосту, обнявшись, идут мужчина и женщина. Когда впереди показывается редкий прохожий, они опускают руки и идут просто рядом. При этом посматривают друг на друга, лукаво улыбаясь. А потом, когда прохожий удаляется, они снова обнимаются. Они не заметили, что я за ними подглядываю.
* * *
В тайге, когда охотник промазывает в зверя, друзья его говорят: «А ведь зверь-то помирать пошёл…»
