— Не искал.
— Зря. Лучше знать, как она сейчас выглядит, а то знаешь, как бывает… Читал где-то, — он неопределенно пожал плечами, — как два брата не узнали друг друга и поубивали, а надо было всего-то маски снять… Сходи и поищи её.
— Потом.
— Потом откачают.
Ален разозлился. Судя по услышанному наяву, откачают его еще не скоро. А он в первую очередь собирался спросить про Милимо, который в этой жизни оказался ближе непонятной сестры. Но делать нечего — добряк такой же упертый, как оригинал, значит, ничего не скажет, сколько не спрашивай. Ричмонд поднялся на ноги и зашагал вглубь стеллажей, рассматривая стоящие на них фигурки. Красавицы томно вздохнули ему вслед, блудгринка посоветовала беречь нервы. Офицеры молчали, делая вид, что их здесь нет. Псих порезал язык, облизывая скальпель, и скалился на Алена окровавленным ртом. Но когда он прошел мимо, бесноватый Компао, если псих действительно он, тут же успокоился и застыл на месте. Девушка в мешковатом комбинезоне кивнула, как старому знакомому и этим ограничилась. Следующим неожиданно оказался Милимо. Добряк все спланировал или совпадение? Ален пожал плечами и, остановившись возле миниатюрного Лави, тихонько постучал по стеклу. Мальчик открыл глаза и, узнав Ричмонда, подмигнул, показывая куда-то за спину.
Ален обернулся, ожидая увидеть очередной стеллаж, но позади оказалась обычная стена с бледной фреской. Изображённая на ней девушка смотрела на косу в своих руках. По внешнему ободу лезвия стекала кровь. Когда Алена окликнули, он готов был поклясться, что услышал звук падающей на пол капли:
— Хватит. Оле не любит праздное любопытство.
— Оле?
— Олейя, Дочь Смерти. Последняя из ангелов, первая из рожденных. Это после ее убийства Крито продырявил себе череп, расстроив Громовую Птицу.
— Не помню, — признался Ричмонд.
— Не знал, — поправил его Лави, удобнее усаживаясь в своей одиночной камере. — Ты не думай: в той истории не всё так просто. Даже я, будучи свидетелем, так до конца всего и не понял.
Первое поколение ангелов, или оригиналов, было пустым: ни души, ничего сопутствующего. Программируй — не хочу. Нас специально такими создали, чтобы легко нами управлять, а через нас — людьми. Руну Громовой Птице это не очень-то нравилось, потому он попытался воспитать в своих детях свободу воли. Да, Рун на полном серьезе считал Крито и Декали своими детьми.
Так вот, в один прекрасный день совершенно невозможный придурок Крито свалился в Мертвый Источник, и Тарша поделился с мелким мерзавцем своей кровью. Вроде потому, что не желал повторения резни на Джарэ, что устроил рассерженный Рун. И из-за той операции потом много чего случилось… И не случилось тоже. Забавно, да? Череда случайных событий привела Обжитый Космос к династии Рюуконов и единой Империи, о которой до сих пор плачутся по углам.
Раньше было лучше, а то как же. Ален сам не раз ловил себя на мысли, что планы Деймона по объединению Обжитого Космоса полная чушь, и радовался, что не он один так считает. Что до Руна и резни на Джарэ — ничего стоящего на ум не шло, и он дал себе зарок уточнить на сей счет у Умника: не просто же так его купили.
— А Олейя? — спросил парень, желая отсрочить необходимость идти дальше.
— А что Олейя? Ее никто не создавал: она родилась у обычных мужчины и женщины, а Ар Солнцеликий попросту забрал ее у родителей из-за уникальной пси. Поэтому душа у нее была изначально, но какое это имеет значение сейчас? Гораздо важнее добраться до истоков сегодняшних проблем, чтобы понять, как все исправить.
— Разве не Живой — источник всего? — удивился Ричмонд, успевший подумать, что вот-вот во всем разберется.
— Он, — согласился Лави, — но не так, как ты думаешь. По правде, я и сам не знаю как.
— Крито знает? — догадался Ален, раздосадованный тем, к чему свелся разговор.
Ему кивнули в ответ, непрозрачно намекая на окончание аудиенции. Ситуация получилась забавной до неприличия: надо было спасать Вселенную от неведомой беды, и делать этого совсем не хотелось. Равно как и искать Крито, Живого и — особенно — Тисимо. Но мнение Алена никто не собирался учитывать.
