Тэлли посмотрел на Мэддокса и показал пальцем, что машина «скорой помощи» должна быть здесь как можно быстрее.
— Хорошо, Деннис. Если ты так хочешь, я согласен.
— И они останутся на прежних местах. Мы ведь договорились, да? Ничего не изменилось?
— Да, договорились.
— Клянусь богом, если эти ублюдки попытаются что-то сделать, дети умрут! Все умрут.
— Не нужно так волноваться. Помогай мне, и никто не умрет.
— Имел я тебя!
Руни бросил трубку.
Тэлли посмотрел на дом. Прошло несколько мгновений с того момента, как он опустил телефон; его рука не дрожала, но болело ухо — так сильно он прижимал к нему телефон. Его футболка была мокрой от пота, кольт больно давил на живот. Он почувствовал опустошение.
Мэддокс посмотрел на него, а Эллисон улыбнулся.
— Сукин сын. Ты сумел освободить одного заложника. Превосходная работа. Это классика.
Тэлли молча сел в машину и снял с себя все, кроме нижнего белья и туфель. Сидя в машине, он стал ждать «скорую помощь». В прежней жизни Тэлли испытывал бы гордость, но сейчас ничего подобного не было и в помине. Он сделал это не для Уолтера Смита. Он рисковал жизнью Смита, своей собственной и, весьма возможно, жизнью детей, находившихся в доме. И все ради себя, Джейн и Аманды.
Пятница, 23 часа 19 минут
Тэлли
Мартин кружила вокруг него, точно разозленная оса. Она приехала в машине «скорой помощи» вместе с врачом по имени Клаус.
— Надень жилет. Надень на голое тело, чтобы он видел, что ты не вооружен.
— Мы договорились, что будем раздеты. Я не хочу его напугать.
Клаус был молодым худощавым человеком в очках с черной оправой. Он представился и пожал руку Тэлли.
— Мне сказали, что речь может идти о травме головы и пулевых ранениях.
— Давайте надеяться на лучшее, доктор.
Клаус смущенно улыбнулся.
— Наверное, меня прислали из-за того, что я провел два года в больнице Мартина Лютера Кинга, там я навидался всякого.
Один из фельдшеров, тучный мужчина по имени Бигелоу, вызвался пойти вместе с Тэлли. Бигелоу вылез из машины «скорой помощи» в полосатых трусах, тяжелых туфлях и черных носках до колен. Его напарница по имени Колби принесла носилки.
— Вы готовы? — спросил Тэлли.
— Да, сэр, готов.
Мартин не скрывала раздражения:
— Вы поступили глупо, согласившись на такие условия. Вы же работали в спецназе. Вам хорошо известно, что никогда не следует пренебрегать средствами защиты. Все может закончиться еще двумя смертями.
— Я знаю.
Тэлли не стал вспоминать детский сад. Он завернул свой кольт в футболку и вместе с остальной одеждой оставил на заднем сиденье машины Мэддокса, а затем присоединился к Бигелоу. Он хотел побыстрее забрать Смита, пока Руни не передумал.
Тэлли позвонил в дом по сотовому телефону. Руни ответил после первого гудка.
— Хорошо, Деннис. Перенесите его к дверям. Мы разделись, и ты видишь, что у нас нет оружия. Мы будем ждать на подъездной дорожке и не подойдем к дому, пока вы не закроете дверь изнутри.
Руни повесил трубку, так ничего и не ответив.
— Мне это не нравится, — заявила Мартин. — Смита должны забрать наши люди.
Тэлли ничего ей не ответил и посмотрел на Бигелоу.
— Нам пора. Я пойду впереди. Как только мы положим его на носилки, я возьмусь за ручки сзади. Договорились?
— Вы не должны этого делать.
— Все будет хорошо.
Тэлли и Бигелоу обошли машину и оказались на открытом пространстве, залитом светом прожекторов. Казалось, они попали в другой мир. Длинные тени заметались по лужайке, затем все успокоилось. Тэлли видел, что Бигелоу напуган; он не мог не слышать слов Мартин.
— Все будет хорошо.
— Да, конечно. Я знаю.
— Представляете, как мы будем выглядеть, если наши фотографии опубликуют в газете.
Бигелоу нервно улыбнулся.
Тэлли наблюдал за домом. Сначала приоткрылись жалюзи. Это наверняка выглянул Руни, чтобы проверить, нет ли у них оружия. Затем распахнулась входная дверь дома Смитов, сначала чуть-чуть, потом пошире. Тэлли почувствовал, как у него за спиной все мгновенно изменилось: люди застыли на своих местах, перестали переговариваться, все боялись кашлянуть. Шум вертолетов немного изменился, прожектор осветил дверь. Тэлли узнал Денниса Руни. Наружу вышли Кевин и Марс Крупчек и вынесли Смита. Они положили его на расстоянии шести футов от двери и вернулись в дом.
