Ричард хотел что-то ответить, но Рэй вскочил с кресла и похлопал Ричарда по плечу.
— Пойдем, старина. Сами приготовим себе выпить, а девочки пусть побеседуют.
— Раз уж вы все равно будете готовить себе напитки, — томно сказала Сибил, — может, и нам чего-нибудь принесете?
— Ах ты хитрюга! — возмутился Ричард.
— Конечно, милая, принесем! — отозвался Рэй, с любовью глядя на жену.
Ричард покачал головой.
— Да она же вертит тобой как хочет, Рэй!
— Да, я знаю. — Рэя это, казалось, ничуть не задело. — И это здорово. Твоя сестра сделала меня счастливым. Ты просто пока не понимаешь этого, Ричард. Может, и тебе повезет, какая-нибудь женщина рано или поздно сделает счастливым и тебя.
— Не дай Бог! — сказал Ричард.
Рэй рассмеялся и вышел из комнаты, но Одри показалось, что Ричард вовсе не шутил. Что-то в его глазах подсказывало ей, что эта тема очень болезненна для него.
Утром, проснувшись, приняв душ и наскоро одевшись, Одри спустилась вниз и поняла, что в доме никого, кроме нее, нет. Взглянув на большие настенные часы в гостиной, она ужаснулась: уже за полдень! Одри вышла из дома и огляделась.
Она услышала оглушительный собачий лай и звенящий, как рождественский колокольчик, детский смех и пошла на эти звуки. Вскоре, обогнув кусты роз, она увидела Энтони, Спота и Ричарда, играющих в мяч на песчаном берегу, и поспешила к ним.
— Доброе утро! — весело сказала она.
Ричард, только что бросивший маленький ярко-красный мячик, обернулся, и лицо его расцвело улыбкой. Его светлые волосы шевелил легкий ветерок с реки, в свободном сером пуловере и в джинсах он выглядел невероятно естественно — раньше Одри думала, что его гардероб состоит сплошь из респектабельных костюмов. Ричард казался посвежевшим и отдохнувшим. Настороженная непроницаемость, на которую Одри обратила вчера внимание, ушла из его серых глаз, и она понимала почему. Яркое солнце, голубое небо, желтый песок, морской простор — и Энтони со Спотом наперегонки бегут за красным мячиком, который только что шлепнулся в воду. Растрепанный светловолосый карапуз смешно ковыляет, стараясь первым добраться до мяча, и то и дело падает на мягкий песок, лохматый желтый пес ведет себя деликатно — обгоняет своего маленького друга, но потом возвращается, описывая вокруг него нетерпеливые круги. Детский смех, собачий лай…
— Привет, Одри. Как спалось? — спросил Ричард, улыбаясь открытой белозубой улыбкой.
Он был так красив в эту минуту, что Одри захотелось зажмуриться. В конце концов она была женщиной, беременной, но женщиной, и не могла не отметить исключительную привлекательность Ричарда и не посетовать мысленно на то, что этот мужчина не принадлежит ей.
— Отлично! Спала сном младенца, — ответила она, потягиваясь.
Ричард с удовольствием смотрел на ее отдохнувшее посвежевшее лицо. На Одри был яркий оранжевый свитер, который делал ее похожей на солнышко — настоящее улыбчивое солнышко.
Спот, все-таки первым завладевший мячом, подбежал к Ричарду и положил добычу к его ногам. Малыш Энтони приковылял следом и первым делом шлепнулся на попку, ухватив пса за хвост. Ричард поднял мячик с песка и, размахнувшись, бросил его — Энтони и Спот немедленно возобновили охоту за ним.
— А где все? — спросила Одри.
Сегодня в доме царила тишина — и это было удивительно и даже странно после вчерашнего шумного вечера. Они жарили мясо на углях и ужинали в саду, а потом, когда похолодало, перебрались в гостиную, где почти до полуночи играли в карты и болтали о разных пустяках. Одри было очень уютно среди этих приветливых людей. Даже Милдред, казалось, расслабилась и перестала смотреть на гостью с подозрением. Одри этот вечер напомнил такие же шумные веселые вечера в ее собственной семье. Она не была у родителей с прошлого Рождества, а нынешнее Рождество ей, видимо, придется провести в одиночестве, погрузившись в собственные проблемы с головой. Поэтому вечер в семье Андервуд был для Одри особенно ценен — она соскучилась по семейной атмосфере.
— Папа и Рэй отправились на прогулку, — ответил Ричард на вопрос Одри. — А мама и Сибил уехали в город. Наверняка будут бегать по магазинам. Они хотели и тебя с собой взять, но я с трудом их отговорил — ведь тебе нужен покой и хороший отдых.
