Закрытые страницы истории - страница 165
Дон Вито поцеловал Джо в лоб, поцеловал нежным поцелуем старшего брата.
И после этого поцелуя вся «гвардия» Дженовезе стала смотреть на Джо Валачи, как на прокаженного: его открыто подозревали в измене, потому что все знали, сколько за ним убийств, все знали, сколько за ним похищений, но он – в отличие от дона Вито – срок получил маленький, а боссу вкатали пятнадцать лет.
Джо Валачи, верный мафиози, тяжело переживал это страшное подозрение. Он лишился сна. Перестал есть – боялся яда.
Все кончилось тем, что во время тюремной прогулки он схватил кусок металлической трубы и обрушил ее на голову мелкого жулика из заключенных – ему показалось, что тот крался за ним с ножом.
Тот, кто подвернулся ему под руку, умер, не приходя в сознание. Джо ждал электрический стул.
И тогда Джо Валачи обратился к тюремному начальству с предложением:
– Переведите меня от Дженовезе – я готов на сотрудничество.
Через несколько месяцев в тюрьму Вестчестер был этапирован арестант Джозеф Ди Марко – такой псевдоним был присвоен новообращенному агенту ФБР Джо Валачи.
По поручению тогдашнего министра юстиции Роберта Кеннеди с ним работал Джон Флинн, восходящая звезда уголовного сыска.
Джо Валачи рассказал про себя все. Но ни слова не говорил о «Коза ностре». Джон Флинн делал вид, что ему в высшей мере интересны показания «Ди Марко». Он угощал его сухой колбасой и мягким овечьим сыром: «Ди Марко» больше всего на свете любил именно эту еду. Тот расслабился, спал в одиночке спокойно, «фараон» больше не казался ему таким отвратительным: «Среди них тоже встречаются люди».
Как-то раз Джон Флинн сказал:
– Джо, то, что ты мне рассказываешь, известно нам уже много лет. Не считай нас дурачками, Джо. Ты нас интересуешь постольку, поскольку мы верим: ты назовешь нам все имена, откроешь явки и дашь подходы…
– К чему?
– Джо, тебе сохранил жизнь министр юстиции Роберт Кеннеди не для того, чтобы ты рассказывал нам сюжеты детективных фильмов. Тебе сохранили жизнь для того, чтобы ты помог нам разгромить «Коза ностру».
– «Коза ностра»… Вы никогда не разгромите «Коза ностру», потому что это – второе правительство Америки, сэр. Вы ничего не сможете сделать с «синдикатом». Что вы сделаете с Джо Бонано? Он ведь – формально – руководитель фирмы по торговле недвижимостью. А на самом деле – «босс» Нью-Йорка. Что вы сделаете с Джозефом Профачи? За ним почти весь импорт оливкового масла, вы ведь так любите оливковое масло, помогает от атеросклероза и все такое прочее. А Профачи – «второй босс» Нью-Йорка. Что вы можете сделать с Карло Гамбино? Он – главный консультант «синдиката», он не завязан ни в чем, хотя без его совета ничего не делают наши люди. А Томас Лукезе? Он владелец крупнейших предприятий по пошиву одежды и – одновременно – один из «боссов» Нью-Йорка. А сам Вито Дженовезе? Он сидит в тюрьме, в Атланте, но ведь каждую неделю получает отчет о работе «Коза ностры» и дает указания своим людям по важнейшим вопросам стратегии «синдиката»… Что вы сможете сделать с ним, Джон?
– Для того чтобы сделать, надо знать, Джо. Вы нам поможете узнать. Все. До самого конца.
– Ответьте мне на один лишь вопрос, Джон. Только ответьте мне правду: Лучано был агентом ФБР?
Вопрос застал Флинна врасплох: особые отношения Лучано с секретными службами были «тайной тайн» и ЦРУ и ФБР.
– Вот видите, – продолжал Джо Валачи, ставший отныне «Ди Марко». – С вами был Лучано, «босс боссов», а вы не смогли убить «Коза ностру». Или – вам не позволили это сделать, Джон? Роберт Кеннеди – сильный человек, все-таки брат президента, но он не всемогущ в этой стране. А если он станет упорствовать в своей вражде, его ударят, и ударят больно – поверьте мне.
Вся родня отреклась от Джо Валачи, когда из тюрьмы в Атланте пришел сигнал от дона Вито Дженовезе. Сын публично проклял отца, жена потребовала развода, родственники выдвинули версию, что Джо сошел с ума.
Джо Валачи умер в тюрьме от внезапной и странной болезни.
– Так будет с каждым изменником, – говорили среди людей «Коза ностры», когда сообщение о его смерти появилось в газетах. – Рано или поздно его настигнет наша всепроникающая кара. Никто не умрет своей смертью, никто, даже в одиночной камере, где стоит цветной телевизор и мягкая кровать.
