Вернувшись, весь отряд пожелал немедленно написать письма родителям, чтобы как можно скорее передать живые впечатления о незабываемой игре. Однако никто так и не собрался этого сделать. В лагере на всё хватает времени — и на завтраки, и на обеды, и на полдники, и на ужины, и на сон ночью и после обеда, и на то, чтобы играть, ходить в кино, читать книжки, собирать грибы, заниматься спортом, разговаривать друг с другом. Времени не хватает почему-то только на письма домой. Это я давно заметил, еще в прошлом году, но изменить ничего не смог.
Письмо написал один Мишка Сазонов. Длинное письмо, над которым он трудился весь вечер и потом всё утро — такая сила воли у человека.
Мишке все завидовали и попросили почитать вслух то, что он написал. Мишка согласился.
— Одно условие, — сказал Мишка. — Если в письме есть неточности, подскажите, как было в действительности, а я исправлю. Время стирает в памяти многие важные подробности и детали.
Мы пообещали чем можем помочь, уселись в кружок, и Мишка начал читать.
— «Здравствуйте, папа и мама!» — прочел Мишка и обвел нас вопросительным взглядом.
Все промолчали, поскольку никто пока никаких неточностей не обнаружил. Мишка продолжил чтение:
— «Хочу вам рассказать о чрезвычайном происшествии, свидетелями и участниками которого мы стали. Недавно к нам в лагерь приехали два офицера. По погонам мы сразу определили — полковник и подполковник…»
— Капитан и лейтенант, — поправила Мишку Ната Жучкова.
— Ты во всех званиях хорошо разбираешься? — спросил ее Мишка. — Тогда скажи, сколько звездочек на погонах у майора, кто главней — прапорщик или ефрейтор, и кто выше — младший лейтенант или старший сержант?
— Не знаю, — призналась Ната.
— Читай, читай дальше, — заторопил Мишку Вовка Трушин, который очень заинтересовался письмом, — Полковник и подполковник… Читай!
Мишка стал читать дальше:
— «Вид у военных был усталый и озабоченный. Увешанный орденами генерал обратился к нам с такими словами: «Дорогие друзья! В окрестностях вашего лагеря обнаружена банда вооруженных до зубов браконьеров, численностью до тысячи человек…»
— Тысяча много, — сказал я. — Столько не было… Сто.
— «…до ста человек, — не стал спорить Мишка и внес в письмо нужное исправление. — Из своих двустволок, трехстволок и четырехстволок они убивают всю лесную живность, а дымом выстрелов загрязняют окружающую среду. Они не жалеют даже стрекоз. На наши замечательные флору и фауну им наплевать с высоты северного сияния…»
— Давить таких надо! — не выдержала Томка Булкина.
— Точно! — подтвердил Вовка Трушин и обратился к Мишке: — Дальше!
— «Так вот, друзья! — сурово и торжественно читал Мишка. — Генерал оглядел всех присутствующих. — Мы вас просим помочь обезвредить зловредную банду. Кто с нами? Шаг вперед!»
— Прости, Сазонов, разве мы стояли в строю? — спросил круглый отличник Костик Соболев. — Вспомни: сидели у эстрады.
Мишка даже не взглянул в сторону Костика, что-то поправил в письме и прочел:
— «Мы, как один, сделали большой шаг вперед. И только Костик Соболев остался на месте…»
Все посмотрели на Костика с нескрываемым презрением. Костик оробел:
— Миш, я вспомнил, мы стояли в строю… Я между Рубцовым и Трушиным стоял, они подтвердят… И тоже сделал шаг.
Мишка опять внес исправления — какие-то слова вычеркнул и какие-то дописал:
— «…И только Костик Соболев остался на месте…»
— Миш! — взмолился Костик.
— «…но лишь на секунду — у него расшнуровалась кеда. А затем и он сделал большой шаг вперед. Нам быстро раздали автоматы, гранаты, патроны…»
— …и грозный современный вид оружия — бесшумную пушку ПНШ-1, — дополнил я Мишкино перечисление.
— Спасибо! — поблагодарил меня Мишка. — Важная деталь, я включу… Дальше читать?
— Да, да, да! — закричали мы.
— «Штаб разработал оперативный план соединения с полком генерала Пирогова. Вечером, когда стемнело, в полном боевом снаряжении мы переправились вплавь через глубокую бурную реку…»
— А я плавать не умею, — сказала Ната Жучкова. — Как быть?
— Оперативным планом это было предусмотрено, — ответил Мишка. — На то он и план. — И снова обратился к письму: — «Не умеющих плавать перевозили на понтонах и плотах под ураганным огнем кое о чем догадавшегося врага. Первым на своем плоту реку форсировал мужественный разведчик Владимир Трушин…»
