Сергей Николаевич послушно посмотрел в глаза змеи и больше уже не мог отвести взгляд. Он с замиранием сердца чувствовал, как по всему телу растекается оцепенение, какое-то приятное, затягивающее, спокойное... Поэтому он даже не ощутил, как огромный удав его задушил и съел.
" Чертов рефлекс! - думал Франциск, сворачиваясь поудобнее для послеобеденного сна. - только контакт установил, и тут - на тебе! Против природы не попрешь, все правильно, в полном соответствии с наукой. Ладно. Сейчас надо отдохнуть, а потом выползу наружу и займусь следующим домом. Здесь почему-то больше одиноких нет".
ПРОГОЛОСУЙ, ИЛИ ПРОТРЕЗВЕЕШЬ!
Возле коммерческих ларьков стояла машина. Старая, битая-латанная "Копейка" канареечного цвета. Внутри курили и беседовали двое.
- Префект все сделал?
- Выйди да посмотри, я уже проверял. Все в ажуре.
- Что-то я страждущих не вижу.
- Наберись терпения. Только приехали, а ему уже клиентов подавай! Ишь!
- Во, гляди, легки на помине. По-моему, типичные хроники.
- Они, родимые. Ну, начинаем работать...
Антон Павлович, дворник, матерясь, в десятый за день раз сгреб с Закрепленного Участка агитационные листовки, плакаты и брошюры. И когда эта канитель закончится? Одни клеят, другие срывают, клеят свои плакаты, третьи опять срывают и так по кругу. До голосования еще неделя, а от этой клятой наглядной агитации деваться некуда. И по телевизору: "голосуй, голосуй, голосуй"... Так, вроде бы все. На сегодня хватит. Пора идти с Афоней за поллитрой и начинать досуг.
Алкоголик с полувековым стажем Афоня как раз проспался после утреннего опохмела и был вполне готов к вечернему возлиянию. Голова слегка шумела, желудок удалось успокоить двумя бутербродами с колбасой и стаканом чая. Антон Павлович пришел точно в семь, как по расписанию, и пошли они потихоньку к ларьку. Потихоньку - чтобы не упасть на скользкой дороге. Третья неделя жестокого гололеда - суровое испытание на прочность для людей, предпочитающих алкогольно-расслабленный стиль жизни!
- По решению префекта... торговля спиртными напитками... только в магазинах. - прочел вслух Антон Павлович. - Вот дерьмо-то! В магазине она на полтора рубля дороже!
Афоня высказался по этому поводу совершенно непечатно. В этот момент их окликнул один из сидящих в стоящей рядом машине людей:
- Что, мужички, водочку не продают? А в магазине дорого? Да, дела. - он помахал поллитровкой и насмешливо поцокал языком. - Просто беда!
- И что дальше? - насупившись, спросил дворник. - Продаешь, что ли? Почем?
- А за так! На халяву! - рассмеялся человек из машины.
- С чего бы это? - спросил Антон Павлович еще более недоверчиво.
- Ну, не совсем за так, конечно. Просто очень нужно, чтобы через недельку вы пришли на выборы и проголосовали за кого надо. А мы вам за это бутылочку. Каждый день. Ну, как?
- А за кого надо-то? Если за этого таракана со свастикой, то шли бы вы ребята да ехали, а мы в магазине отоваримся. - проявил знание политической ситуации Афоня, крепко удивив этим друга.
- Зачем за фашиста? За хорошего человека, независимого кандидата, бывшего генерала.
- А, за этого? Да, нормальный парень.
- Ну так как? Согласны?
- Согласны. - дождавшись Афониного кивка, произнес Антон Павлович, и тут же получил две бутылки "Русской".
Домой шли очень медленно, чтобы не упасть и не разбить дармовую водку. Оба молчали, предвкушая. Засели дома у Афони - в подсобке дворника было холодно, да и комфорта там ноль. Афоня расчекрыжил луковицу и порезал остатки черного хлеба и колбасы.
- Ничего, Антон, через недельку - пенсия, тогда селедочкой закусим!
- Да и мне должны получку выдать, так что и огурчики сможем себе позволить. Как тебе это, Афанасий: водку на халяву дают! И ладно бы "йогуртами" или чекушками, а то по полкило на рыло! Подозрительно мне это.
- А вот мы сейчас проверим. Если фуфло - пойдем и морды им набьем! кровожадно раздул ноздри Афоня, разливая по маленькой - всего по полстакана. - Ну, давай?
- Давай! - оба синхронно выпили, удивленно посмотрели друг на друга. Она!
- Она, родимая! - Афоня вытаращил глаза и запустил пятерню в засаленные редкие седые волосы. - Что ж это делается, Антон?! Богатый мужик он, этот генерал, если в состоянии поить кого хошь на халяву!
