Графиня вцепилась в длинные волосы Сисели и принялась избивать малышку.
— Подзаборница! Тут нет ничего твоего! Мои сыновья — истинные наследники! Подзаборница! Подзаборница!
Орва, вначале застигнутая врасплох, быстро опомнилась и, решительно выступив вперед, вырвала девочку у Лючаны.
— Не смейте касаться миледи, мадам! — отчеканила она, унося плачущего ребенка.
Но и Лючана достаточно быстро оправилась от потрясения. Какая-то простолюдинка посмела едва ли не драться с ней!
Лючана развернулась и злобно уставилась на несчастных нянек.
— Вас выпорют! — прошипела она. — И милорд вам не поможет, поскольку слугами командую я! Немедленно в дом! Оставьте моих сыновей в более опытных и заботливых руках и возвращайтесь, чтобы получить наказание! Как вы посмели позволить этой незаконной твари оказаться рядом с моими дорогими мальчиками?
— Это Элис! — вскричала нянька Генри. — Она их привела!
— Да, — поддакнула нянька Чарлза в надежде обратить гнев госпожи на несчастную Элис.
— Мой маленький хозяин убежал, и я погналась за ним, — запротестовала Элис, видя, чем может кончиться дело. — Я говорила им, чтобы уходили, миледи! Говорила!
— Однако они не ушли. Ты получишь самое суровое наказание, Элис. Чтобы знала свои обязанности.
— Но это она позволила девочке коснуться мастера Генри! — защищалась Элис показывая на няньку Генри.
— Она коснулась моего бесценного младенца?
Графиня театрально прижала руку к сердцу.
— Иисусе милостивый! Незаконная дрянь навела чары на моего сына! Значит, это ты получишь самое жестокое наказание! А потом всех сошлю в деревню! Больше вы никогда не подойдете к мальчикам!
Услышав шум, в саду появилась донна Клара.
— Что тут произошло? — осведомилась она, глядя в бледные испуганные лица.
Дети ревели в три голоса. Обозленная графиня металась по дорожке. Все заговорили разом, но донна Клара каким-то образом сумела их понять. Обняла хозяйку и стала нежно утешать.
— Ну-ну, детка моя. Ничего дурного не случилось. Глупая случайность, вот и все. Успокойся, ты пугаешь мальчиков. Уверена, что Элис и другие действовали согласно твоим желаниям. Они постарались отослать дочь графа. Ты ничего бы не узнала, если бы случайно не пришла в сад.
— Служанка девчонки меня оттолкнула! — злобно прошипела Лючана.
— И граф должен узнать об этом, дитя мое, — заверила донна Клара, погладив графиню по голове. — Идем в дом. Ты расстроена и должна прилечь. У меня есть чудесное, успокаивающее нервы питье.
— Сначала я должна выпороть этих дряней! Они меня ослушались!
— Нет, дитя мое, они хорошие служанки. Просто их застали врасплох. Никто тут не виноват. Они сделали все, чтобы уладить эту историю, и их не стоит наказывать.
Донна Клара повела Лючану прочь, что-то бормоча по-итальянски.
Позже она рассказала обо всем графу. Тот допросил нянек и позвал в дом Орву.
— Мне сказали, что ты оттащила графиню от моей дочери?
— Так и было, — не задумываясь, ответила Орва, — когда она стала избивать миледи. Малышка вся покрыта синяками, милорд. Неужели вы позволите, чтобы с вашей дочерью обращались подобным образом?
Она спокойно смотрела на графа.
— Расскажи, как все было, — попросил Роберт Боуэн.
Орва тихо и бесстрастно поведала всю историю. Граф понял, что из двух женщин именно она говорила правду. Няньки сыновей были вне себя от страха и тряслись при одном имени Лючаны. Очевидно, они считали, что именно от нее зависят их судьбы.
— Леди Сисели не пыталась навредить вашим детям, милорд, — повторила Орва, — Она поймала маленького лорда Ричарда, когда тот пытался сбежать от Элис. Потом села рядом с младенцем и пощекотала ему животик. И совсем не подходила к лорду Чарлзу.
— Остальные твердят, будто она сглазила старших и прошептала магические заклинания в ухо Генри, — заявил граф.
— Что?! — взорвалась Орва.
Роберт, не сдержавшись, расхохотался.
— Знаю, это чушь и вздор, но ради мира и покоя в моем доме я отныне запрещаю Сисели выходить в сад. И скажу ей об этом сам. Жаль, что я не в силах смягчить неразумную и ни на чем не основанную ревность своей жены, но что тут поделать?
— Это дурно, милорд, дурно и неправильно запрещать миледи встречаться с братьями и родными, но я повинуюсь, — искренне ответила Орва.
