13 августа 1991 г. принял Закон о внесении изменений и дополнений в УПК, на основании чего были включены следующие меры процессуальной безопасности участников процесса:
предоставление свидетелю, потерпевшему и другим участвующим в деле лицам, а также членам их семей и другим близким лицам, которым угрожают убийством и иными противоправными действиями, права ходатайствовать о защите их личности; сокрытие подлинных данных о свидетеле или потерпевшем и применение к нему псевдонима в ходе производства по делу, в том числе и на стадии судебного разбирательства; возможность предъявления для опознания вне визуального контакта опознаваемого с опознающим; возможность прослушивания телефонных переговоров свидетеля, потерпевшего и других лиц по их просьбе без решения на то суда или судьи; проведение по мотивированному определению суда закрытого судебного разбирательства[24].
Закон устанавливал возможность применения иных мер безопасности, которые не были указаны. Однако в практике эти меры не применялись ввиду отсутствия механизма их реализации. Как справедливо указывал М.П. Шешуков, «ни перечня этих мер, ни механизма их реализации в Законе не содержалось, т.е. последнее предписание носило декларативный характер. Каких-либо иных нормативных актов, направленных на обеспечение безопасности лиц, содействующих раскрытию преступления и осуществлению правосудия, в последующие шесть лет принято не было. Сами же по себе меры защиты, содержавшиеся в Законе от 13 августа 1991 г., в целом проблему не решали, да и не могли решить, поскольку являлись мерами только процессуального характера»[25].
Через шесть лет, 12 июня 1997 г., в Латвии были приняты три закона, внесшие изменения в УПК, УК Латвии и Закон об оперативной деятельности[26] и направленные на более эффективное обеспечение безопасности лиц, свидетельствующих по уголовным делам о тяжких преступлениях, и их законных представителей, угроза которым может повлиять на лицо, свидетельствующее по уголовному делу.
Так, ст. 305 УК Латвийской Республики устанавливает уголовную ответственность за «несоблюдение установленного законом порядка специальной защиты лица, а также разглашение идентификационных данных или местонахождения лица, находящегося под такой защитой»[27]. Квалифицированный состав, предусматривающий наступление тяжких последствий или смерть человека, влечет наказание в виде лишения свободы на срок до 10 лет.
Уголовное законодательство Польши о преступлениях против правосудия
Преступления, посягающие на интересы правосудия, содержатся в главе XXX «Преступления против правосудия» УК Польши[28]. Глава содержит 16 составов преступлений[29]. Ей предшествует глава о «Преступлениях против деятельности государственных учреждений, а также органов территориального самоуправления», следует за ней глава «Преступления против выборов и референдума». Специфичным представляется отсутствие названий статей. Их наименование можно определить исходя из детального анализа смысла и содержания диспозиции статьи.
Польское уголовное законодательство в отличие от российского рассматривает правосудие в узком смысле, подразумевая под ним лишь деятельность судебных органов. Единственным исключением, на наш взгляд, является ст. 239 УК, которая устанавливает санкцию за умышленные действия, направленные на воспрепятствование или срыв уголовного преследования виновного лица. Поскольку уголовное преследование осуществляется в досудебных стадиях, предусматривается возможность действия этой правовой нормы не только в судебном, но и в досудебном производстве.
Все составы преступлений по конструкции формальные, и закон не связывает момент окончания преступления с наступлением каких-либо определенных общественно-опасных последствий.
В качестве непосредственного объекта преступления выступает определенная сфера правосудия. В некоторых составах предусмотрен дополнительный объект. Как правило, это интересы потерпевшего (его физическая или психическая неприкосновенность). Например, согласно ст. 245 УК, уголовная ответственность наступает в случае применения насилия к некоторым участникам процесса.
