Капитан, узнав, что посольство вернулось, провел обоих послов к себе, усадил у низкого, уставленного роскошной консервированной снедью стола, предложил рассказывать. Ростик рассказал, коротко, как только мог. Потом, практически через запятую после своего доклада, спросил:
— Что на заводе?
— Ты уже слышал? Там… — капитан посмотрел в темное окно, словно пытался в мрачном, заснеженном, темном городе за стеклом найти хоть какой-то луч света, — все проиграно, Гринев. Потери таковы, что мы должны теперь неделю мобилизовываться, чтобы попытаться отбить назад наш металл. Этим теперь и вынуждены заниматься…
— Это неправильно, товарищ капитан, — сказал Ростик твердо. Так твердо, как только мог. — Нам нужно закапываться и заниматься только этим.
— А как же металл? Ты предлагаешь его бросить?
Ростик вздохнул.
— Мы даже не понимаем, зачем он нам нужен. Мы просто деремся за него…
— Как так — не знаем? — подал голос Эдик. — Это наш металл, наш стратегический запас.
— Мы не обратили внимание на то, что воюем с очень простыми существами, они лишены понятия стратегического запаса, им вообще никакой запас не нужен, кроме запаса еды. И тем не менее они вступили с нами в ожесточенную битву, пытаясь выиграть этот самый металл.
— Что это значит? — капитан, прищурившись, посмотрел на Ростика. — Ты узнал там что-то еще, помимо этого… Борыма?
— У меня там было очередное… — Ростик хотел сказать «видение», но потом решил не подрывать веру в свою идею таким ненаучным термином, — очередной приступ тошноты. И мне вдруг показалось, что металл нужен именно для того, чтобы защититься от этого борыма. Понимаете? Металл обеспечивает полную защиту от того зла, которое накатывает на нас с запада. И о котором нас предупредил Марамод.
— Какую именно защиту? — спросил Дондик.
— Не знаю, просто мне пришло в голову… — Он задумался. — Нет не только металл может спасать. Для защиты Гошоды просто уходят в подземелья. Но для чего-то еще — используют металл. И мы бы могли его использовать, если бы знали… Что и как именно нам грозит. А пока… — Ростик вздохнул. Он устал, но яснее говорить о том, что успел сегодня сделать, у него не получилось. — Пока следует закапываться. Почему-то мне кажется, у нас очень мало времени.
Капитан налил себе чаю, стал его отхлебывать, с удовольствием вдыхая бледно-серый, пахучий пар. Только сейчас Ростик заметил, что, хотя он сидел в бушлате, натянутом на кирасу и отцовскую тельняшку, ему не было жарко в этой комнате. Значит, с топливом стало совсем нехорошо.
— Да мы и так, собственно, закапывались, учитывая прежние… предвидения. Твои в частности, — капитан был спокоен, он думал. Или делал вид, что думает, хотя все уже решил.
— Этого мало. Нужно ускорить именно попытку закопаться, а металл… Им придется пожертвовать, — твердо сказал Ростик. — Иначе мы вообще все проиграем. Все, что у нас есть.
Тишина сгустилась до такой степени, что даже пар, кажется, уже не поднимался из стакана, а стоял мягким, но ощутимым облаком в круге керосиновой лампы под зеленым партийным абажуром.
— Значит, ты считаешь, отвлекать людей на контратаку завода не следует? А нужно форсировать закапывание. Но как же тогда?..
— Если угроза, о которой сказал Марамод, тотальна, она сметет насекомых, и мы получим назад весь наш металл. Я повторяю — весь, даже тот, который они уже утащили к себе в лагерь.
— А насекомые что же — не соображают? Ты как-то говорил, они почти разумны, а сейчас не чувствуют опасности? — спросил взволнованно Эдик.
Ростик не думал, что журналист так внимательно отнесется к тому дорожному трепу, которым Ростик угостил его сегодня по дороге в Чужой город и обратно. И вот поди ж ты, цитирует его, когда не нужно.
— Я в самом деле не все понимаю в этой ситуации. Но уверен в одном — насекомые рискуют. И кажется, понимают, что рискуют. Хотя все еще надеются как-то выпутаться из этой ситуации. А вот успеют ли?.. Но мы рисковать не должны, потому что хуже понимаем ситуацию. Тем более что контратака на завод приведет не только к тем жертвам, которые мы понесем в боях с насекомыми, но и к тем, которые появятся, когда борым…
