Иными словами, дружелюбная проницательная улыбка и теплое рукопожатие обезоружили меня и сделали «добровольной жертвой». Единым ударом эта пожилая женщина разбила раковину, в которую я заползаю, когда встречаюсь с торговцами, навязывающими товары, которые я не хочу покупать. Если вспомнить выражение, которое часто использовалось в предыдущих уроках курса, кроткая посетительница «нейтрализовала» мой ум и заставила захотеть ее выслушать.
Именно здесь камень преткновения, на котором, фигурально выражаясь, ломают шею многие торговцы, ибо бесполезно пытаться убедить человека купить что-нибудь, если вы вначале не заставили его захотеть вас выслушать; так же бесполезно, как попытаться приказать Земле прекратить вращаться.
Заметьте, как эта пожилая женщина использовала улыбку и рукопожатие в качестве инструментов, с помощью которых открыла окно в мое сердце; однако самая важная часть транзакции еще впереди.
Неторопливо и обдуманно, так, словно в ее распоряжении все время вселенной (что касается меня, то так оно и было), женщина принялась превращать первую ступень своего пути к победе в реальность, говоря:
— Я пришла только для того(мне показалось, что наступила очень долгая пауза), чтобы сказать, что ваша работа — самая удивительная в современном мире.
Каждое слово подкреплялось мягким, хотя и прочным рукопожатием; говоря, она смотрела мне прямо в глаза и заглядывала в душу.
Придя в себя (помощники впоследствии шутили, что я потерял дар речи), я открыл потайной замок, закрывавший вход, и сказал:
— Заходите, моя дорогая леди, заходите прямо в мой кабинет,— и с галантным поклоном, которому позавидовали бы кавалеры прошлых времен, пропустил ее вперед.
Когда она вошла, я пригласил ее сесть в большое удобное кресло, а сам сел в маленькое, с жестким сидением, на которое в обычных обстоятельствах усадил бы ее, чтобы она не отнимала у меня слишком много времени.
И три четверти часа я участвовал в самой яркой и очаровательной беседе, причем говорила преимущественно моя гостья. Она с самого начала взяла на себя инициативу, и до конца этих трех четвертей часа я не мешал ей говорить.
Повторяю — на случай, если вы не обратили внимание, — я слушал ее добровольно и с интересом.
Следующая часть моего рассказа заставила бы меня покраснеть от смущения, если бы нас с вами не разделяли печатные страницы; но мне придется набраться мужества и продолжать, иначе рассказ утратит свой смысл.
Как я уже говорил, посетительница вовлекла меня в яркую и интересную беседу, которая продолжалась три четверти часа. И как вы думаете, о чем она говорила все это время?
Нет!Вы ошибаетесь.
Она не пыталась продать мне книгу и ни разу не использовала местоимение «я».
Тем не менее она не только пыталась— она продаваламне нечто, и это нечто был я сам.
Не успела она сесть в удобное кресло, как развернула пакет, который держала в руках. Там действительно оказалась книга, и не одна, а несколько. В руках у женщины оказалась годовая подшивка журнала «Золотое Правило Хил-ла», который я издаю. Она перелистывала страницы, читала отмеченные заранее отрывки и убеждала меня, что всегда верила в философию, о которой сейчас читает.
Теперь, когда я был окончательно загипнотизирован и крайне восприимчив, посетительница тактично перешла к теме, которую, как я подозреваю, хотела обсудить, придя ко мне в офис. Но — и здесь еще одно место, на котором спотыкаются продавцы, — если бы она перевернула последовательность разговора и начала с того, чем кончила, у нее никогда не было бы возможности посидеть в моем большом кресле.
В течение трех заключительных минут своего посещения она искусно объяснила мне достоинства ценных бумаг, которые продает. Она не просила меня их покупать; но то, как она говорила об их достоинствах (плюс то, как выразительно она рассказала о моей собственной «игре жизни»), произвело нужный психологический эффект, и я ощутил желание купить; и хотя я все-таки ничего у нее не купил, она совершила удачную сделку.Я поднял трубку и представил ее человеку, которому она впоследствии продала бумаг впятеро больше, чем надеялась продать мне.
