— А вы сами откуда, товарищ командир? — неожиданно спросил боцман.
— Сам я? Сам я москвич, Лопатин. С Таганки. Не слыхали? — Буров поправил подушку. — Ну, я наверх. Постарайтесь уснуть. Скоро придём домой. — И, уже приоткрыв люк, на секунду задержался. — А вы, Лопатин, откуда?
Боцман вскинул на него усталые глаза, облизнул пересохшие губы.
— Я волгарь, товарищ командир. Саратовский. Бурову стало неловко. «Ведь я же совсем не знаю своих парней», — с досадой подумал он и заспешил наверх.
Море ухало с тяжкими надрывами. Чёрное, как сама ночь, оно бушевало рядом с низкими бортами катера, гривастыми волнами вкатывалось на палубу Ветер не утихал, но теперь стал попутным.
Буров поднялся на мостик, крикнул Грачеву:
— Ну, как тут у вас? Порядок?
— Порядок, товарищ командир! Держу в кильватер. Видите, впереди огоньки? Это корабли наши!
— Вижу! Отстрелялись, домой торопятся. — Буров опустил козырек шлема на лицо и тряхнул Грачева за локоть. — Идите чайком побалуйтесь! Пока не остыл.
— А на руле?
— Я постою сам. Идите! — Буров широко расставил ноги, навалился грудью на штурвал и стал вглядываться в ночь, в мерцающие ходовые огни идущих впереди кораблей.
Он думал о том, что предстояло сделать при возвращении в базу после этого похода. Дел набиралось много, и все они казались ему важными и очень срочными. Все до единого!..
Памяти Анатолия Ивановича Суркова
Такая вот лукавая присказка ходила у нас на Севере среди моряков в те далёкие пятидесятые годы:
Хоть разъярься в сто баллов, Буян-Океан,
Всё равно усмирят тебя «Ара», «Гагара», «Баклан»…
Была это, конечно, милая, ласковая шутка над тремя старенькими, утлыми суденышками, построенными невесть когда и давно отслужившими корабельный свой век. Причислены они были к так называемым вспомогательным судам, вооружения не имели никакого совершенно, носили над неуклюжими рубками гидрографический флаг и выполняли самую незамысловатую работу: доставляли продовольствие и почту на сигнальные посты и маяки, горючее и зарплату в рыболовецкие артели, избирательные бюллетени во время выборов. Одним словом, за боевые единицы их уже и не принимали. Надо было видеть, как эта неразлучная троица выходила в кильватер из бухты, постреливая сизыми кольцами дыма из тонкошеих труб, потукивая слабенькими двигателями, как моряки с элегантных эскадренных миноносцев и сторожевиков провожали их насмешливыми добрыми взглядами, желая им счастливого плавания. А они, точно старички пенсионеры, растратившие силы за долгую трудовую жизнь, но не желающие выказать немощи, шли вдоль побережья, выжимая всё возможное из своих машин. Однако сил хватало лишь на четыре-пять узлов, не больше: старость не обошла и их стороной...
Правда, и они были когда-то молодыми и выносливыми, и ходили слухи, будто в военные годы проводили даже постановку минных полей, а после войны сами же их и вытраливали, благо нужда в этих полях отпала. Возможно, так оно и было на самом деле. Но шло время, и через несколько лет и понять было нельзя, где тут правда, а где вымысел — моряки на выдумки досужи. К тому же «Ару» и «Гагару» вскоре списали по чистой и под прощальные гудки пароходов вывели из бухты и отвели на морской погост.
Не миновать и «Баклану» отправиться вслед за своими близнецами, если бы не его командир мичман Суходолов. Собирался старый сверхсрочник отплавать в том году последнюю свою кампанию — двадцать пятую за жизнь — и уговорил командование пощадить суденышко: дескать, вместе и выйдем в отставку, как-никак последние шесть лет душа в душу проплавали.
И начальство уступило...
В конце октября, когда сизая от мазута вода в бухте стала затягиваться первым ледком, «Баклан» неожиданно получил срочное задание — доставить продовольствие группе геологов на северо-восточное побережье.
В ту пору отдалённые края эти были ещё не обжитыми, на многие десятки, а то и сотни километров побережье оставалось пустынным. Геологи только-только начинали здесь свои поиски, сулившие открытия богатых месторождений. Крупных экспедиционных баз пока не существовало, и небольшие изыскательские партии, состоящие всего из нескольких человек, зачастую отправлялись в поиск, полагаясь лишь на свои силы. Правда, была у них надёжная опора: они знали, в случае беды на помощь всегда придут военные моряки, в какой бы дали от них ни находились. Больше серьёзной помощи ждать было неоткуда...
