— Не умеете, что ли?!
— Всё мы умеем, только так не принято. Наглости и глупости на подобные фокусы хватает только у Люсинды.
— Почему это глупость?
— Все сразу догадаются, что ты фея. — Она принялась мыть посуду. — Помоги мне.
— А Натан и Берта — они знают? — Я стала таскать тарелки в раковину.
— Что они знают?
— Что ты фея.
— Опять ты за свое. Нет, никто, кроме тебя, ничего не знает. А ты будь любезна держать язык за зубами. — И Мэнди огрела меня самым свирепым своим взглядом.
— Почему?!
Она зашипела на меня.
— Ладно, буду. Честное слово. Но почему?!
— А я тебе объясню. Феи людям нравятся только в сказках. А стоит им ненароком встретить самую настоящую фею, и не миновать беды. — Она сполоснула блюдо. — На, вытирай.
— Почему:
— Мокрое оно, вот почему! — Она увидела, как я растерялась. — А почему не миновать беды? Если коротко, то по двум причинам. Стоит людям догадаться, что мы умеем колдовать, и они думают — ага, пусть эти феи расхлебывают кашу, которую мы заварили! Если мы, феи, отказываемся, люди злятся. Вторая причина — мы бессмертные. Это их тоже злит. Госпожа неделю со мной не разговаривала, когда умер ее отец.
— А почему Люсинда не против, чтобы люди знали, кто она такая?
— Ей, дурочке, это даже нравится. Раздаривает жуткие дары и еще благодарности требует…
— А они всегда жуткие?
— Всегда. Жуткие они всегда, но находятся люди, которые приходят в телячий восторг от одной мысли, что получили подарок феи, даже если от этого подарка им одно горе.
— А почему мама знала, что ты фея? И я почему знаю?
— Весь род Элеоноры — Друзья Фей. В вас есть наша кровь.
Фейская кровь!
— А я тоже умею колдовать? Я тоже буду жить вечно? И мама жила бы вечно, если бы не заболела? А Друзей Фей — их много?
— Очень мало. В Киррии осталась только ты одна. Нет, солнце мое, не можешь ты ни колдовать, ни жить вечно. Просто в тебе есть капелька крови фей. Правда, кое в чем она все же сказалась. Ручаюсь, ножки у тебя не растут уже несколько лет.
— Я вообще уже несколько лет не расту.
— Ничего, еще подрастешь, но ножки останутся как у феи — вот и у мамы тоже были крошечные. — Мэнди подняла подол платья и пяти нижних юбок и показала башмачки размером не больше моих. — Ноги у нас не по росту маленькие. Это единственное, чего не исправишь колдовством. Наши мужчины подкладывают в обувь вату для маскировки, а мы, дамы, прячем ноги под юбками.
Я высунула ногу из-под подола. Маленькие ножки — это изысканно, но не получится ли, что когда я подрасту, то стану из-за них еще более неуклюжей? Смогу ли вообще сохранять равновесие?
— А ты могла бы заколдовать мне ноги, чтобы они выросли? Если бы захотела, конечно? Или… — Я огляделась в поисках возможного чуда. В окно хлестал дождь. — А можешь сделать так, чтобы дождь перестал?
Мэнди кивнула.
— Сделай! Ну пожалуйста!
— Чего ради?
— Ради меня. Хочу увидеть настоящее волшебство. Серьезное.
— Всерьез мы не колдуем. Только Люсинда. Это опасно.
— Подумаешь — грозу остановить, что тут опасного, скажи на милость?!
— Может, и ничего, а может, очень даже много. Включи воображение.
— Ясное небо — это же хорошо. Все смогут гулять.
— Включи воображение, — повторила Мэнди.
Я задумалась.
— Дождь — это полезно для травы. Для посевов.
— Дальше, — кивнула Мэнди.
— А вдруг злой разбойник задумал кого-то ограбить, а из-за плохой погоды решит посидеть дома?
— Точно. А может быть, из-за меня начнется засуха и придется с этим разбираться, поскольку я во всем виновата. А потом я нашлю ливень, а он сломает ветку, а ветка проломит крышу — и снова мне разбираться.
— Ну, тут ты ни при чем. Это хозяевам надо было делать крышу попрочнее.
— Может, да, а может, нет. А вдруг из-за меня начнется потоп и кто-нибудь погибнет? Вот почему нельзя колдовать по-серьезному! Я колдую только по мелочи. Вкусная еда, лечебный суп, мое коронное бодрящее снадобье…
— А когда Люсинда наложила на меня заклятие, это было серьезное колдовство, да?
— Еще бы! Вот дурья башка! — Мэнди так яростно оттирала сковородку, что та скрежетала и гремела о медную раковину.
— Расскажи, как снять заклятие. Мэнди, ну пожалуйста!
