– Ха, – воскликнула Дженифер. – Забавно…
– Что забавного? – между делом спросил Даррен, наливая себе в стакан виски.
– Да так, – Дженифер по–кошачьи грациозно потянулась, отбросив журнал в сторону. – Мне нравится заставлять звезд делать глупости. Они так забавно потом оправдываются перед журналистами…
– Нехорошо… – укоризненно сказал Даррен.
– А ты хорошо делаешь? – возмутилась Дженифер, запустив подушкой в вампира.
Вампирские реакции позволили вампиру избежать столкновения со снарядом, но Дженифер оказалась быстрее.
Мгновение – и вот уже его стакан с виски в руках вампирши, как ни в чем ни бывало сидящий на диване и потягивающей напиток.
Даррен развел руками.
– Это был последний…
– Хватит пустой болтовни… – Дженифер неожиданно резко отставила опустевший стакан в сторону. – Что мы будем делать?
Даррен пожал плечами.
– Ну что ж, думать все равно придется мне…
– Ты сама скромность, – закатила глаза Дженифер.
– Да, я знаю, что совершенен, – скромно потупил глаза Даррен, чем вызвал взрыв хохота в гостиной.
Дженифер обняла руками подушку.
– Ладно, Дарр, план таков: я изменю сознание Лианны. Подменю ее чувства к Джеймсу.
Даррен выразительно поднял брови.
– Неужели это твой гениальный план?!
– Да…
– Я не позволю тебе лезть к ней в голову. Не забывай, от нашего влияния сознание разрушается. Тебе придеся изменить целый год ее воспоминаний. От такого воздействия она может сойти с ума.
– Ну, тогда думай сам, – обиделась Джен.
– Я уже ридумал, как нам все сделать.
– Да? – оживилась вампирша. – И как?
– Слушай меня внимательно…
В трубке раздавались короткие гудки. Даррен немного нервничал. Все–таки столько лет они не общались, и расстались не лучшим образом, но когда–то она была без ума от него, и именно поэтому он рассчитывал на ее помощь.
Вампир нервно барабанил пальцами по столу, когда наконец–то трубку взяли.
– Алло?
– Привет, Пандора…
Молчание.
– Не рада меня слышать?
– Кто это?
– Это же я, Даррен… неужели ты не узнала меня?
Признаться, его порядком задело, что она не думала о нем днем и ночью, с тех пор, как они расстались.
– Даррен? Сколько лет, сколько зим… что тебе нужно? – голос девушки не лучился радостью.
– Мне нужно увидеться с тобой.
– Зачем?
– Брось, Панда…
– Не смей меня так называть… – яростно прошипела девушка.
Ага, ее задело ласковое прозвище, которым он когда–то ее называл! Значит, не все потеряно!
– Мне нужна твоя помощь…
– Неужели? Ты наконец–то вспомнил про меня!
– Прости меня, Панда…
– Я сказала, не называй меня так! – дико взорвалась трубка. – Я не желаю иметь с тобой ничего общего!
– Да? Тогда почему ты не бросила трубку сразу же, как только услышала мое имя? – ехидничать было не время, но он не мог удержаться.
– Почему? – уверенности в голосе девушки поубавилось. – И почему я этого не делаю? Наверное, хочу высказать тебе все, что миллион раз делала в собственных мыслях!
– Послушай меня, Пандора… мне нужна твоя помощь…
– А что, больше не к кому обратиться? – съязвила трубка.
– Ну, у меня не так уж много знакомых ламий, да еще настолько привлекательных…
– Ну ладно, – трубка растаяла. – Но сначала я выскажу все, что думаю о тебе, чтобы ты не питал иллюзий! Даррен Каррерас! Ты гад, мерзавец и подонок! Ты бросил меня одну, даже не попрощавшись! Я бы врезала тебе изо всех сил, если б не знала, что мой удар не причинит тебе вреда! Ты использовал меня, самым наглым образом, и я…
Даррен отложил трубку и направился к бару, налить себе виски, краем уха слушая негодующие излияния Пандоры.
Когда, наконец, трубка стихла и перестала подпрыгивать, он решил продолжить разговор.
– Мне очень жаль, Пандора… я виноват перед тобой и хочу искупить свою вину. Ты обещаешь помочь мне?
– Я помогу тебе, гадкий пожиратель сердец!
Даррен довольно улыбнулся.
– О нашем разговоре никто не должен знать! Встретимся завтра в Нью–Хэпленде, в десять, на автостоянке.
– Ладно, Каррерас, я приеду! Но с тебя извинения!
– Ладно, – Даррен поморщился, но, слава богу, она этого видеть не могла.
Нью–Хэпленд был большим городом, отличающимся шумным и суетливым населением. Именно поэтому Даррен выбрал его, из расчета, что здесь их точно не засекут.
