— Худо ему, — вздохнул дядюшка Оуэн.
Гвинет не нашлась, что сказать на это. Она молча принялась раздавать рабочим хлеб, сыр и холодную говядину. Каменщики торопливо жевали, Гервард разливал эль в подставленные рога. Никто даже не присел.
— Да не могла она залезть в болото! — с полным ртом пробормотал Мэтт Грин. — Элеонор — послушная девчушка, она не пошла бы гулять одна!
Гвинет похолодела. Мастер Грин прав: Элеонор, может, и озорница, но она никогда не стала бы так огорчать тех, кого любила. Она не могла уйти без разрешения. Значит, или она лежит где-нибудь раненая — Гвинет даже думать не хотела, что девочка может быть мертва — или… Или кто-то её похитил.
Гвинет обернулась в поисках брата и увидела Бедвина. Великан подошёл прямо к ней, поклонился и протянул кусок янтаря на прочном кожаном шнурке. Осеннее солнце мягко светилось в его тёплой глубине.
— Какая красота! — ахнула Гвинет.
Бедвин указал на свою перевязанную руку, потом на янтарь и снова протянул его Гвинет.
— Мне? — удивилась она. — Ох, Бедвин, но я не могу это взять!
Ласковая улыбка осветила лицо великана, и Гвинет вдруг поняла, что несмотря на спутанные волосы и грубую простую одежду, Бедвин совсем не тот, кем кажется. Или он раньше был кем-то не тем? Но тогда что же с ним случилось? Что довелось пережить этому человеку, почему он потерял дар речи и стал таким мрачным, что люди от него шарахаются?
Бедвин, осторожно приподнял волосы Гвинет, повесил шнурок ей на шею и поклонился, отступив. На мгновение она почувствовала себя королевой и грациозно присела в реверансе.
— Спасибо, сэр.
Вокруг каменщики торопливо дожёвывали хлеб с сыром и бежали к воротам. Бедвин тоже ушёл, а к Гвинет подошёл Гервард.
— Давай оставим здесь корзину и мех до вечера, — предложил он. — Вряд ли сегодня отец будет возражать. А сами пойдём, поможем искать в болоте.
Гвинет кивнула и побежала к воротам, где уже собралась толпа. В центре её стояли лорд Ральф Фиц-Стивен и шериф Торсон. Туда же подъехал на своём чёрном жеребце вернувшийся Годфри де Массар. Все, даже Айво и Амабель, с напряжёнными лицами ждали, что скажет шериф.
Наконец, все каменщики собрались.
— Разбиваемся на три группы! — громко скомандовал Финн Торсон. — Первая — на пристани садится в лодки и обыскивает реку вниз по течению, вторая отправляется на болота возле Тора, третья — поднимается вдоль реки вверх. Возьмите шесты, чтобы обыскивать омуты и кустарник. Если кто-то что-нибудь найдёт, немедленно возвращайтесь сюда и доложите лорду Ральфу…
— Нет-нет, — хрипло возразил лорд Ральф. — Я пойду с одной из партий.
— Хорошо, тогда я останусь, — предложил Годфри де Массар.
Лорд Ральф ответил ему полным благодарности взглядом. Гвинет, однако, подумала, что гордый священник принёс эту жертву не без умысла — ведь теперь ему не придётся пачкать болотной грязью свою новую дорогую рясу.
— Значит, договорились, — подвёл итог шериф Торсон. — Возвращаетесь сюда и докладываете отцу Годфри, если найдёте хоть что-нибудь: саму Элеонор, её одежду или…
— У неё с собой кукла, — перебил его лорд Ральф. — Она никуда не ходит без куклы…
Финн Торсон положил ему руку на плечо.
— Мы найдём её, обязательно, — обещал он негромко. И снова крикнул, обращаясь к толпе:
— А теперь вперёд — и до темноты искать не прекращаем!
— И да пребудет с вами Господь, — добавил отец Годфри и воздел руки, благословляя толпу.
Люди высыпали из ворот и начали делиться на группы. Гвинет толпой прижало к лорду Ральфу.
— Гвинет, — начал он, — не могли бы вы с Гервардом…
Лорд Ральф вдруг застыл, глядя на кусок янтаря у неё на груди.
— Где ты это взяла? — хрипло прошептал он.
Гвинет даже не успела ответить, как лорд Ральф вцепился в кулон мёртвой хваткой. Голос его сорвался на крик
— Это ожерелье Элеонор! Где ты его взяла?
