Заклинатель драконов - страница 40

— Ты в порядке? — спросила она Ферн и порадовалась тому, что получила хоть какой–то ответ, хотя и абсолютно нечленораздельный.

Боковая дорога, на которой стоял паб, не имела никаких световых обозначений, но, когда ей все–таки удалось выехать на главную магистраль, там горели «кошачьи глаза», они подмигивали ей в темноте. Она держалась их, они были ее проводником в лабиринте. Дождь, чуть ослабев, накинулся с новой силой, с жестокостью муссона. Гэйнор убеждала себя, что нет ничего сверхъестественного в таком ливне, но после ужаса, пережитого в ресторане, казалось, что даже стихии нельзя доверять, казалось, что, преодолевая каждый ярд пути, она соревнуется с невидимой силой.

Она чувствовала себя очень слабой и беспомощной. Боковым зрением она увидела, что голова Ферн откинута на спинку сиденья. Поняв, что Ферн спит, Гэйнор немного успокоилась, немного испугалась, потому что теперь, когда Ферн была практически без сознания, наступило полное одиночество.

Гэйнор поехала медленнее, стараясь не пропустить ни одного дорожного знака. Рано или поздно она увидит поворот на Ярроудэйл. Заросли остроконечных хвойных деревьев выросли слева от машины, она пыталась их объехать, но не смогла. Другой дороги не было. Она почти убедила себя, что оказалась не на той дороге, когда впереди появился дорожный знак. И там был остро заворачивающий направо поворот, не обозначенный белой линией. Она вывернула машину, оставив позади дружелюбные «кошачьи глаза». Фары высвечивали только черный блеск асфальта и длинные линии дождевых струй.

Путешествие превратилось в ночной кошмар, в бесконечную борьбу во имя достижения неизвестной цели. Минутная надежда мелькнула в душе, когда показался поворот, высвеченный двумя близорукими лучами фар. Сознание Гэйнор почти не работало, все ее чувства сконцентрировались на машине.

Она так никогда и не поняла, как это произошло, — что–то с силой пролетело в луче света, машина задрожала от удара, раздался звук разбитого стекла. Правая фара мигом погасла. Гэйнор остановила машину, у нее бешено колотилось сердце. Когда она осмелела и вышла наружу, то и не заметила, что ее длинные волосы превратились под дождем в крысиный хвост, а юбка тяжело прилипла к ногам. На дороге лежал упавший сук, хотя деревьев рядом не было. Толстое стекло, защищавшее фару, было вдребезги разбито. Она отбросила в сторону сук, больше ей делать было нечего. Затем вернулась обратно на водительское место.

Через минуту погасла и вторая фара. В этот раз ничто мимо не пролетало, просто раздался взрыв, яркий блеск и потом — полная темнота. Судорожно дыша, она вцепилась в руль. Постепенно глаза привыкли к темноте, но неясное свечение вокруг и то, что дождь как–то изменился, напугало ее. Вместо водяной завесы белые пятнышки капель мерцали на фоне нависшей в небе тени. В местности, где не было деревьев, Гэйнор увидела вздыбленные ветви, похожие на рога оленя. Она выключила мотор, и ее блеклым одеялом окутала тишина. Гэйнор потрясла Ферн, сначала слегка, потом сильнее, но безрезультатно. Она закричала: «Ферн! Ферн!» — но на ее тревожные возгласы спящая не откликнулась. Гэйнор уже не боялась за себя, теперь она стала волноваться из–за подруги, что было еще хуже. Гэйнор видывала пьяных, но их можно было растолкать, хотя бы услышать от них какое–нибудь хрюканье. Гэйнор могла бы выйти из машины и пешком пойти искать помощь, но куда идти? И снаружи падал снег, снег в апреле — если это был апрель и если это был снег. Эзмордис мог создавать иллюзию прошлого, как сказала Ферн.

— Это дорога, — громко произнесла Гэйнор. — Это асфальт, широкий и безопасный. Снега нет, нет и деревьев. Есть просто дорога и пустошь. — Она включила зажигание. Нервно, словно отвечая ее ужасному состоянию, машина чуть двинулась вперед.

Под колесами почувствовалась гладкая дорога. «Дворники» начали чистить ветровое стекло, но снег усилился. Она сопротивлялась отчаянному желанию жать на педаль и как можно скорее уехать из снега, от иллюзий, от страха. Она услышала, что твердит сама себе: «Не паникуй, не паникуй. Если бы это не было таким реальным, то было бы просто смешным. Гэйнор — идиотка. Тупая идиотка. Это лее просто снег. Нам можно бояться снега?»