Двое рыцарей поднесли раненого воина и уложили его прямо у ног целителя. Оранжевый маг бессвязно зашептал заклинание, не сразу попадая дрожащей рукой в почти пустой мешочек с магическим порошком, и полупрозрачный шарик Ока Целителя, неровно подрагивающий подле его головы, стал совсем призрачным, медленно растворяясь от истощения. Граф Рэйнор подобрал лежащую на полу пластину наплечного доспеха и принялся укреплять её на своем плече. Лорд Пэллонг, одною рукою опирающийся на посох, оказывал ему помощь. В следующее мгновение цитадель сотрясло множество сильных толчков, где-то вверху раздался глухой треск, переходящий в скрежет, и мощный удар сверху заставил всех вздрогнуть, выбивая из потолочных щелей облака пыли и потоки каменного крошева. Люди инстинктивно сжались, устремляя взгляды в потолок, во все стороны брызнувший трещинами, но массивные плиты выдержали. Спустя десять ударов сердца со стороны винтовой лестницы прибежал один из рыцарей Графа и сообщил:
— Верхние этажи цитадели рухнули, мы погребены под развалинами! Лестничная шахта завалена!
— Хвала Лардису Непобедимому, — угрюмо ухмыльнулся Граф Рэйнор. — Он ниспослал нам шанс. Так давайте же воспользуемся им, пока змеиные языки будут заняты поджогом того, что осталось от цитадели! Сэр Бэринлот! Сэр Роуби в состоянии передвигаться самостоятельно?
— В эту минуту над ним творит чары целитель, — отозвался рыцарь. — Я к вашим услугам, Милорд!
— Как только Сэр Роуби сможет идти, пусть спускается в тайное подземелье и отпирает подземный ход! — велел Граф Рэйнор. — Вы же ступайте на первый этаж и собирайте воинов! Распределите меж ними раненых и находящихся в беспамятстве, мы понесем их на руках! Путь предстоит неблизкий, придется экономить силы, посему нам должно выдвигаться, не теряя времени. Отряд рыцарей пойдет вместе со мной в голове колонны. Кто знает, что ожидает нас у выхода на поверхность! Мергия переполнена к'Зирдами, мы можем запросто натолкнуться на разведывательный тумен, обшаривающий опушку леса!
— Ваши предки были весьма предусмотрительны, Милорд. — Лорд Пэллонг покачнулся, ухватился за посох двумя руками, стремясь удержаться от падения, и тяжело опустился на пол. — Выстроенные ими подземные ходы спасают нам жизни второй раз за сутки.
— Мой десяти раз прадед был одержим подземными ходами. — Граф подобрал свой щит, надел его на предплечье и сделал несколько защитных движений, оценивая работоспособность исцеленной руки. — Так гласят семейные архивы. В те лета, триста зим назад, в Галтании случилась знаменитая Война Хоругала. До своего падения сей Черный Рыцарь успел поработить и собственную страну, и соседнюю Сабию, уничтожив множество своих противников прямо вместе с семейными дворцами и особняками. Некоторым из них, тем, у кого во дворцах имелись подземные ходы, удалось уцелеть именно благодаря бегству под землей из сминающихся в лепешку под действием жутких заклятий зданий. В архиве сказано, что мой опасливый предок, узнав об этом, устремился создавать подземные ходы едва ли не сию же минуту, даром что Галтания лежит на другой стороне Эфрикка от Мергии. Мальчишкой я слыхал, будто в ту пору сеть подземных ходов была впятеро обширней, и наиболее длинный тоннель вел от Деринны до самого Графского Леса. С годами многие подземные ходы пришли в негодность и разрушились, в пригодном для перемещения состоянии осталось только два из них, и обоими нам довелось воспользоваться теперь. Будем надеяться, что старые своды тоннеля не обрушатся на наши головы и на этот раз… Славный щит! — Граф остался удовлетворен результатами лечения. — Сегодня он множество раз сохранил мне жизнь, и не только мне! Я поневоле начинаю проникаться признательностью к загадочным равнинам Ругодара… Однако нам стоит поспешить! Вскоре песочники подожгут цитадель, и здесь станет жарко!
Он принялся руководить подготовкой к побегу, и Лорд Пэллонг закрыл глаза, забываясь в тяжелом сне. Подземный ход не может быть широк, три сотни воинов с ранеными на руках будут проникать в тоннель поочередно, это потребует времени, и Жёлтый маг надеялся предаться сну хотя бы на четверть часа, дабы восстановить хоть малую толику сил. Но его измождение было столь велико, что сие время пролетело для него, словно один удар сердца.
