Внезапно Джино вскочил на ноги и разразился потоком ругательств на итальянском. В его взгляде была дикая ярость, от которой Элли бросило в дрожь,
- Я знал, что она на многое способна, — пробормотал он, — но забыть о своих материнских обязанностях...
Элли обхватила себя руками, чтобы унять дрожь.
- И больном муже, - прошептала она. — У нее не было ничего святого, раз она заставила Джима думать, что ее муж — жестокий, расчетливый человек.
Джино прищурился.
- На самом деле она описывала меня, а не Марчелло. Я о самого начала понял, что она за птица, и она ненавидела меня за это.
Он запустил пальцы в волосы.
— Поскольку я отказался давать ей деньги, она начала рассказывать обо мне всякие истории прессе.
Ошеломленная его словами, Элли спросила:
— Какие еще истории?
Его лицо было непроницаемым.
— Она утверждала, что я был в нее влюблен, но она предпочла моего брата, и тогда я из ревности пошел на все, чтобы ее вернуть...
Элли застонала.
- Это правда, я встретил ее раньше моего брата. Один наш общий друг устраивал вечеринку. Марчелло заболел гриппом и не смог пойти, а я пошел. Хозяин познакомил меня с Донатой, которая приехала из Рима. Она была поразительно красива, — признал Джино, — но меня не заинтересовала. Я покинул вечеринку, не ожидая, что когда-нибудь увижу ее снова. Несколько месяцев спустя я узнал, что Марчелло познакомился с ней на другой вечеринке и влюбился в нее. Меньше всего я ожидал, что она станет моей невесткой. На моей памяти это был единственный раз, когда мой брат сделал неправильный выбор. Разумеется, я не сказал ему об этом. Я любил его и желал ему счастья.
Джино нес на своих плечах еще более тяжелую ношу, чем она думала.
— Даже если бы Доната сказала Джиму правду о своей семье, ему было бы все равно. Он нуждался в ней потому, что она была воплощением всего того, о чем он мечтал. После того как мы поженились, я узнала, что он чувствовал себя обделенным, потому что при рождении не получил тех привилегий, которые были у других. Я уверена, именно поэтому мой муж и работал в Европе. Таким образом он мог охотиться на женщин, подобных твоей невестке. К тому же, как ты уже сказал, она была красива.
— Но не шла ни в какое сравнение с тобой.
— Не говори банальностей, Джино.
Он пристально посмотрел на нее.
— Если ты считаешь, что я лицемерю, воспользуйся своим собственным советом, который ты дала Софии, и посмотрись в зеркало.
Элли покачала головой.
- Ко мне мой совет не имеет никакого отношения.
Джино подошел к ней ближе.
— Ты догадывалась, что твой брак под угрозой, еще до того, как узнала о связи твоего мужа с Дона-той?
У Элли начала болеть голова, и она потерла виски.
— Когда четыре месяца назад Джим не сошел с самолета в Портленде, я наняла детектива, чтобы его разыскать. А два месяца спустя я узнала, что он погиб в автокатастрофе вместе с какой-то женщиной. Это подтвердило мои подозрения, что он мне изменял.
— Как долго вы были женаты?
— Два с половиной года, но уже через год он стал много времени проводить в командировках, постоянно ища предлог для того, чтобы задержаться. В глубине души я знала, что он лгал, но не была готова себе в этом признаться.
Джино тяжело вздохнул.
— Доната делала то же самое. Она уезжала на длительное время, а затем звонила и говорила, что задержится. Всякий раз это глубоко ранило Софию.
На глаза Элли навернулись слезы.
— Бедняжка. Но теперь все закончилось и ей больше не нужно ждать телефонного звонка.
Джино молча кивнул, однако в его глазах была такая горечь, что это встревожило Элли.
— Шесть дней назад мне позвонил следователь. Он рассказал о Донате, и это побудило меня отправиться в Европу, чтобы найти ответ на мучивший меня вопрос. По иронии судьбы он все это время был в компьютере Джима. Теперь, когда я прочитала его электронную переписку с Донатой, все стало ясно. — Она глубоко вздохнула. — Можешь уничтожить компьютер и все, что в нем находится. А сейчас, если позволишь, я пойду спать.
Она вышла из кабинета Джино и поднялась наверх. Доната собиралась бросить собственную дочь! Элли так переживала за эту милую девочку, что измена Джима казалась ей чем-то второстепенным. Она попыталась представить на его месте Джино, но не смогла, потому что он был человеком другого склада — искренним, благородным, готовым пожертвовать собой ради счастья своей семьи.
