Лягу я, раб Божий (имя), благословясь,
Встану с постели, перекрестясь,
Господу Богу Спасителю помолюсь,
Умоюсь я утренней росою,
Утрусь нетленной пеленою,
Покроюсь я небесною луною
И обольюсь я горькою слезою.
На горе Голгофе, на певке, на Кресте,
На котором был распят наш Иисус Христос,
Из того скорбного древа весит ветка.
Велит Господь Бог Ангелу моему ветку сорвать
И веткой той святой мое горе прогнать.
Лежат три царя: царь Давид, Константин
и Михаил,
Они ни чем невредимы, врагами непобедимы,
Но сердца их не разгораются и руки
не поднимаются.
Ум-разум их молчит, язык не говорит.
Так чтобы против меня, раба Божьего (имя),
У врагов и судей разум молчал,
С обвинением рта не открывал.
Всякие начала и власти сидя бы спали,
Не судили бы меня, не обвиняли.
Было бы им жалко меня, как свое дитя,
И была б моя душа пред ними чиста.
Языки их не ворочались, не винили,
И меня они, простив, проводили.
Как прощают они своих матерей,
Своих батюшек и своих детей,
Как не может на хлеб человек зла держать
И не может никто свою душу рвать.
Умножайтесь и растите, мои слова,
Ныне, присно и во все времена.
Мое слово первое и второе,
А моих врагов – никакое.
Ключ. Замок. Язык.
Аминь. Аминь. Аминь.