Господи, да она уже естественным образом вошла в роль забитой покорной жены! О чем она беспокоится? О том, как бы случайно выбившийся из прически волосок не расстроил Дикки-Ричарда? Нет, с этим пора кончать, с угрюмой решимостью сказала себе она. Кристиана уже познала вкус свободы, пусть недолгой, а любовь и поддержка сестер вернули ей чувство самоуважения. Теперь она уже не станет прежней бесхребетной рабыней.
Расправив плечи, девушка целеустремленно направилась к двери в смежную комнату. У двери в спальню мужа она задержалась и уже подняла было руку, чтобы постучать, но вовремя спохватилась. Она должна была увидеть его зад - чем раньше, тем лучше, и стучаться в тот момент, когда он переодевался, не было никакого смысла. Напротив, будет лучше, если она застанет его врасплох за этим занятием. И она открыла дверь без стука.
Но он вовсе не предстал перед ней полураздетым. Нет, они с Дэниелом о чем-то тихо говорили, направляясь как раз в сторону двери в смежную комнату. Но при ее появлении замерли. Глаза у обоих расширились, словно их застали за каким-то непристойным занятием. Кристиана почувствовала, что брови у нее поползли вверх. Ее удивила их реакция на ее появление. С интересом она переводила взгляд с одного мужчины на другого.
- Доброе утро, - первым заговорил Дэниел и, посмотрев на Ричарда, спросил: - Следует ли мне?… - Он скосил глаза куда-то в сторону, за свое плечо. Кристиана не поняла, на что именно.
- Нет. Все в порядке. Продолжай, - тихо сказал тот. Очевидно, он понял вопрос.
Нахмурившись, Кристиана взглянула туда, куда посмотрел Дэниел, но не увидела ничего, кроме кровати. Кровать выглядела не лучшим образом, но ведь Грейс говорила ей, что матрас испорчен льдом, который растаял и промочил его насквозь. Очевидно, прочие слуги строили свои догадки о том, каким образом это случилось, но она сильно сомневалась, что хоть один из них близко подошел к истине.
- Кристиана?
Она заморгала, очнувшись от своих мыслей, и только сейчас поняла, что Дэниел успел выйти из комнаты через дверь, ведущую в ее спальню, а Дикки-Ричард сейчас стоял прямо перед ней. В глазах его был вопрос, но она не могла не заметить, что взгляд его был сосредоточен на ее губах и потемнел от желания. Этот взгляд был ей уже знаком по прошлой ночи. И ответная реакция последовала незамедлительно.
- Должно быть, тебе чертовски больно, когда волосы так туго стянуты, - вдруг пробормотал он и принялся вытаскивать шпильки из ее прически.
- Ты сам настаивал на этом пучке, - напомнила ему Кристиана. Отчего-то она не испытывала былого раздражения. Желание вытеснило прочие эмоции.
- Тогда я был идиотом, - сказал он, заканчивая операцию по освобождению ее волос. Теперь волнистые пряди рассыпались у нее по плечам, обрамляя лицо. Он одобрительно улыбнулся. - Так гораздо лучше.
«Еще бы», - отметила про себя Кристиана. Но тут он схватил ее лицо в ладони и приподнял его так, что глаза их встретились. Глаза у Кристианы были расширены от удивления. Внезапно он спросил:
- А где поцелуй приветствия?
Еще до того как она успела ответить, он крепко поцеловал ее. Секунду-другую Кристиана стояла не шевелясь. Разум отказывался верить в то, что этот мужчина - тот самый, с которым она прожила год в браке. Ей хотелось кричать и требовать объяснений. Если он мог так дурно обращаться с ней все это время, то почему сейчас вдруг так переменился? К несчастью, тело ее хранило приятные воспоминания о прошлой ночи, и ему не было дела до того, какого мнения обо всем этом придерживался ее разум. Ей захотелось просто прильнуть к мужу и не отпускать долго-долго. В конце концов, именно так и должна поступать хорошая жена. Разве нет?
Когда язык его скользнул по ее сжатым губам и потом попытался протиснуться между ними, Кристиана со вздохом приоткрыла их… и пропала. Внезапно тело ее было охвачено пожаром, спина прогнулась, бедра выдвинулись вперед в стремлении прижаться ближе, руки взметнулись вверх, и пальцы погрузились в его шелковистые волосы.
Когда она затем цепко ухватилась за его пряди и потянула на себя, дабы углубить поцелуй, Ричард откликнулся страстным стоном. Кристиану в ответ пробила дрожь, когда руки его принялись блуждать по ее телу. Одна ладонь легла ей на ягодицу, прижимая ее теснее к нему, другая ладонь скользнула к ее груди, стиснув ее сквозь ткань платья. Кристиана извивалась в его объятиях, прижимаясь к нему, истомленная желанием.
