– Я не… – начала было она, но тут же прикусила язык.
– Вы остановились на полуслове. Вы собирались произнести какую-то ужасающую ложь. А ведь только что вышли из церкви. Ответьте же на мой вопрос.
– Если и так, – сказала она, – то я тут же пожалела об этом и жалею до сих пор.
– Да, в такое время чувствуешь себя... одиноким, не так ли? Интересно, ощущали вы это так же часто, как я, за последние три дня... и ночи?
– Ни единожды! – ответила Кэтрин, разозлившись.
– За этот ответ я не могу обвинить вас во лжи, верно? – сказал он, искоса взглянув на нее. – Я тоже ощущал это не единожды, миссис Уинтерс. Множество раз – но это еще слабо сказано. Вы, случайно, не передумали по поводу некоего ответа на некий вопрос, который я вам задал?
Они подошли к коттеджу. Кэтрин торопливо вошла в ограду и решительно закрыла калитку за собой.
– Будьте уверены, милорд, что я не передумала, – сказала она, оборачиваясь, чтобы взглянуть на него. Почему это мужчины полагают, будто один поцелуй означает, что ты хочешь и даже жаждешь сдаться?
– Жаль, – отозвался Роули, поджав губы. – Вы пробудили во мне аппетит, миссис Уинтерс, а я терпеть не могу, когда нет пиршества, на котором я мог бы его удовлетворить.
Ярость охватила ее. Ей страшно захотелось протянуть руку над оградой и ударить его по лицу. Она почувствовала бы удовлетворение, увидев красный отпечаток своих пальцев на этом красивом лице. Но мысль о том, что на улице окажется кто-то, обладающий достаточно хорошим зрением, чтобы увидеть это, подавила в, ней стремление к такому удовольствию. И если бы она, резко повернувшись, бросилась к дверям коттеджа с уязвленным видом, это тоже мог кто-либо заметить.
– Я не пиршество, милорд, – сказала она, – и вам никогда не удастся утолить ваш аппетит с моей помощью. Всего хорошего.
И, повернувшись медленно и с достоинством на тот случай, если кто-нибудь с интересом наблюдает за ними, она направилась к двери, за которой Тоби уже пребывал в настоящей истерике.
Она совершила ошибку, оглянувшись, перед тем как войти в дом, и поэтому эффект от ее ухода был подпорчен. Виконт смотрел ей вслед, поджав губы, в глазах его читалось выражение, весьма напоминающее удовольствие. Его все это забавляет, с негодованием подумала она. Он развлекается за ее счет.
Она захлопнула за собой дверь, а потом пожалела, что не может вернуться и проделать все иначе. Люди хлопают дверью, когда они сердиты. А ей следовало бы держаться с ледяным презрением. С таким же, как прозвучала ее последняя фраза.
– Ах, Тоби, – сказала она, задержавшись, чтобы почесать ему животик и превратить щенячью истерику в восторг, – это самый ужасный человек из всех, кого я знала. Это не просто опасный повеса, ему доставляет наслаждение дергать за веревочку, на которую привязана его жертва. А я не жертва, Тоби. И он очень скоро в этом убедится. Лучше бы он переключил свою энергию на какую-нибудь более доступную женщину.
Сложность состояла в том, что, пока они шли по улице, она не раз бросала взгляд на его губы. И вздрагивала, вспоминая, как эти губы прикасались к ней – жаркие, влажные, даже соблазнительные. Ей хотелось еще раз ощутить на своих его губы.
– Нет, – твердо сказала она, идя на кухню вслед за Тоби, – в кресло нельзя.
Тоби вскочил в кресло и принялся устраиваться там со всеми удобствами.
– Самцы! – с отвращением проговорила она, занявшись огнем в очаге. – Все вы одинаковые. Слова “нет” в вашем словаре не существует. Оно для всех вас означает “да”. Как бы мне хотелось – ах, как хотелось! – чтобы можно было вообще прожить без вас.
И Тоби от имени всех самцов тяжело вздохнул и с умильным видом уставился на нее.
Он действительно был вовсе не уверен, что “нет” бесповоротно означает “нет”, когда его произносит миссис Уинтерс. Он с сожалением думал, что, возможно, это так и есть, но все же не был в этом уверен полностью.
"Наверное, это пустая трата времени – преследовать ее и дальше”, – подумал Роули. Но потом понял, что больше ему не на что тратить время. Как и ожидал, он с удовольствием проводил время с Клодом и Дафной; разумеется, общество друзей тоже было весьма приятно. Когда беседы в гостиной становились невыносимо пресными, они всегда могли удалиться втроем и завести разговор, требующий участия хотя бы малой доли их умственных способностей.
