Но Коупли – насильник. Он изнасиловал Кэтрин и, возможно, Горацию. А может быть, и других женщин. Если его оставить в живых, даже если события этого утра вынудят его убраться из Англии в бессрочное изгнание, все равно где-то он будет творить то же самое. Будут страдать другие женщины, как страдали Кэтрин и Горация.
И он выстрелил. До самого последнего момента лорд Роули не был уверен, выстрелит ли он в воздух, показав все свое презрение к такому червю, каковым был Ховард Коупли, на которого жаль потратить пулю, или убьет его недрогнувшей рукой.
Да, рука его не дрогнула.
Потом он подошел к друзьям, оделся, сохраняя спокойствие, и даже не взглянул на хирурга и секунданта, склонившихся над неподвижным телом Ховарда Коупли. Но ему пришлось все же торопливо отойти в сторону – его тут же вырвало на траву. В голове мутилось от сознания, что он убил человека. Но может быть, впервые он не чувствовал никакого раскаяния.
Кэтрин отмщена. И другие женщины спасены от ублюдка, способного причинять им страдания.
– Завтракать, – решительно сказал он, повернувшись к друзьям. Хотя ему так же хотелось есть, как прыгать в огонь. – В “Уайтс-клуб”?
– В “Уайтс-клуб”. – Нэт успокаивающе похлопал его по здоровому плечу. – Ему все равно бы не жить, Рекс. Если не вы, то я сделал бы это.
– А если ко мне, а не в клуб? – предложил Идеи. – Побудем немного наедине.
– Я должен ехать немедленно, – заявил Кен. – Мне необходимо срочно вернуться в Данбертон.
Друзья смотрели на него в некотором недоумении. Лорд Роули заметил, что у Кена напряженный взгляд, он бледен.
– В Данбертон? – переспросил Рекс. – Сейчас, Кен? Сегодня же утром? Даже не позавтракав? Я полагал, что вы останетесь здесь до конца сезона.
Лицо его друга выражало беспокойство.
– Когда я вчера вечером пришел домой, меня ждало письмо. – Он попробовал улыбнуться, но это ему не удалось. – Похоже на то, что через шесть месяцев я стану отцом.
Дуэль была тут же забыта. Три друга удивленно уставились на Кена.
– Кто она? – спросил наконец Иден. – Одна из тех, кого мы видели, когда гостили у вас, Кен? Это леди?
– Ее вы не видели, – мрачно откликнулся Кен. – Она – леди, это правда. И я должен вернуться домой, чтобы жениться на ней.
– Отважусь заметить, что, судя по вашему виду, вы не очень-то этому рады, – сказал Нэт, хмурясь.
– Наши семейства враждуют с тех пор, как я себя помню. И вряд ли когда-либо я ненавидел женщину так, как ненавижу ее. И вот у нее дитя от меня. Я должен жениться. Пожелайте мне счастья…
Он наконец улыбнулся, и лорд Роули почувствовал жалость к этой неизвестной ему будущей невесте.
– Кен, – сказал он, хмурясь, – мы что-нибудь упустили?
– Ничего такого, что я хотел бы разгласить, – ответил тот. – Повторяю: я должен ехать. Рад тому, как обернулись дела сегодня утром, Рекс. Но прежде чем вы уйдете, нужно осмотреть вашу руку. Правильно, что вы не пощадили его. Я боялся этого. Насильники не имеют права жить.
И не сказав больше ни слова, он пошел к своей лошади. Не оглянувшись. И никто из друзей не окликнул его.
– Бедняга Кен! – проворчал Нэт.
– Бедная леди! – откликнулся лорд Роули.
– Мы должны заняться вашей рукой, Рекс, пока вы еще не погибли от потери крови, – сказал Иден, не глядя на их отбывающего друга. Голос его повеселел. – Хирург, я вижу, освободился.
Да, подумал лорд Роули, глядя на свою руку. Рукав рубахи был пропитан кровью от плеча до локтя.
И тут он подумал о Кэтрин. Он будет жить, он снова увидит ее. И скажет ей, что любит ее.
Они услышали, как открылась парадная дверь в холле, оттуда доносились голоса, хотя женщины сидели наверху, в гостиной. Но они не разобрали, кто говорит.
Кэтрин сидела на стуле, прямая и почти окаменевшая… Ноги не слушались ее, при всем желании она не могла бы выбежать на лестничную площадку, чтобы посмотреть, что происходит внизу. Ноги Кэтрин то наливались свинцом, то становились ватными. С Дафной, полагала Кэтрин, происходит то же самое. Они не обменялись ни словом, обратившись в слух.
«Кто это может быть? – спрашивала себя Кэтрин. – Кого могли послать к ней с вестью? Папу? Хэрри? Лорда Пелхэма? Или совсем незнакомого человека?»
