По сравнению с подземельями кладбища воздух в этом помещении показался инспектору целебным бальзамом. Его хриплое дыхание понемногу успокаивалось. В наступившей тишине тиканье настенных часов где-то поблизости показалось ему оглушительно громким. Джон опять достал свой карманный фонарик и осмотрелся. Оказалось, что он находится в длинном узком коридоре, в который выходят несколько дверей. Тиканье доносилось из конца коридора, где виднелись старинные часы.
Кто бы мог быть хозяином этого дома? Помещение казалось нежилым. Нигде не горел свет, не было слышно ни малейшего шума.
Джон взглянул на свои часы и удивился — он провел в лабиринте вурдалаков более часа. Осмотр дома он начал, открыв ближайшую дверь. Это была спальня. Темная мебель — довольно старая. И в этой комнате ничто не говорило о том, что здесь кто-то живет.
Инспектор вошел в следующее помещение. На этот раз он попал в кабинет. Луч его фонаря осветил затылок сидящего в высоком кресле человека и его подпирающую подбородок руку. Джон Синклер мгновенно вспомнил рассказ Билла. Он был в доме доктора Мередита.
Чтобы убедиться в этом, инспектор подошел к креслу, осветил сидящего человека и тут же с отвращением отвернулся. Тело доктора Мередита выглядело действительно ужасно.
Одновременно с тем, как Билл Конноли опустил меч, он пробудился от транса. Открывшаяся картина поразила его, как удар молнии.
— Ты убил свою собственную жену!
Билл почувствовал, что внутри у него все словно оледенело. Он вытащил меч из груди Коры и, едва не выпустив его из руки, резко взмахнул им над Вильямом Эбботом. Сильный удар пришелся гробовщику точно в грудь. Он отлетел на несколько шагов назад и ударился о стену. В два прыжка Билл оказался около него.
— Ты дерьмо! — вскричал репортер. — Грязное, паршивое дерьмо. Из-за тебя я стал убийцей собственной жены.
Кулаки Билла обрушились на лицо гробовщика. Он продолжал бить до тех пор, пока его не оторвали длинные, пахнущие падалью пальцы с длинными когтями. Билл пытался освободиться от грубых рук, но когтистые лапы держали его крепко.
Эббот холодно смотрел на репортера. Смертельный удар мечом не причинил ему ни малейшего вреда. Острый клинок, насквозь пронзивший его тело, не причинил ему никаких повреждений. Вильям Эббот спокойно вытащил меч из груди.
— Вы идиот, Конноли! — сказал он медленно. — Я ведь вам уже говорил, что демоны нечувствительны к оружию человека. Зачем же эта бессмысленная возня?
Пренебрежительное превосходство, с которым гробовщик произнес эти слова, сводило Билла с ума. Ему была невыносима мысль, что противник играет с ним, как кошка с мышью.
— Я могу сказать, о чем вы думаете, — сказал Эббот с издевательским смехом. — Вы поняли, каково это — бороться со мной. Но могу вас утешить этого не смогли сделать и гораздо более сильные люди, чем вы. Должен вам сделать комплимент — вы прирожденный убийца. Вы поистине безупречно выполнили мой приказ.
— Вы, проклятая свинья! — взревел Билл. — Вы… Гулы сдавили его еще сильнее, так что Билл не смог говорить дальше.
— Однако давайте перейдем к делу, — продолжал Эббот. — До сих пор и просто играл с вами. Это доставило мне удовольствие. А теперь поговорим серьезно. Мои помощники проголодались. Им нужен труп, и поэтому вы умрете.
— Ну и что, — выдохнул Вилл, — вы думаете, что я боюсь смерти теперь, когда моя жена…?
— Ваша жена? — издевательски прервал его Эббот. — Обернитесь-ка еще раз.
Гулы отпустили Билла. Он медленно повернул голову. То, что он увидел, заставило его усомниться в собственном рассудке. В комнату медленно въезжал второй стеклянный гроб. В нем лежала Кора Конноли! Но кто была женщина, которую он убил?
— Это ведь… — прошептал Билл.
— Это вполне возможно, мистер Конноли. Вы не убивали жену, а проткнули восковую куклу.
Взгляд Билла метался между двумя гробами. Репортер потерял дар речи слишком много пришлось ему пережить за последние, минуты.
— Ваша жена погружена в глубокий гипнотический сон. — Голос Эббота доносился глухо, будто издалека. — Она вряд ли заметит, если на этот раз вы действительно воткнете ей в грудь меч.
