— С мертвецом в одной машине я не поеду, — твердо заявила Петухова. Лучше пойду пешком. Профессор замялся:
— Действительно… Валентина Сергеевна и так перенесла достаточно. Может быть, мы сначала отвезем ее, а завтра вернемся за вашим Кокуевым?
— Как хотите, дело хозяйское…
— Скажите, — обратилась Петухова к старику, — мне было отпущено тринадцать дней, сегодня последний. Что же, завтра мне умирать?
— Ну что ты, ласточка. — Асмодей усмехнулся. — Я же сказал: заклятие снято. Живи себе на здоровье. В гости заезжай, за грибами. Ты ведь грибы любишь собирать. А кушать?
Петухова пропустила мимо ушей ехидные слова старика. Ей хотелось только одного — поскорее уехать домой.
— Ничего подобного мне видеть не приходилось. — Лицо Струмса сияло от удовольствия. — Ваш майор — уникальный экземпляр.
— Да уж, — в тон ему поддакнул Асмодей. — Лучшее отдаю, от себя отрываю. Не то, что эта рухлядь, которую вы видели ночью. А позвольте узнать, что вы с ним будете делать? Потрошить или еще чего?
— Нет. — Струмс, казалось, думал о чем-то другом. — Потрошить не будем, хотя посмотрим.
— Надеюсь, он попадет в хорошие руки? — Асмодей просительно смотрел на профессора. — Берегите его!
— Ладно, голубчик, постараемся. Так мы завтра за ним приедем.
— Ну конечно, — подтвердил Асмодей. — И наш уговор. — Он вопросительно посмотрел на профессора. — Тревожить нас больше не будете? Дадите спокойно дожить свой век?
— Мы же договорились. — Струмс недовольно глянул на старика, — Или вы мне не верите?
— Верю, батюшка, верю, — залебезил Асмодей. На улице послышалось гудение машины.
— Это за нами, — сказал Струмс, — ну что ж, до завтра.
— До встречи, — ответил колдун. — А ты, ласточка, чего не прощаешься?
Петухова молча направилась к двери.
— Ай-ай, невежлива ты что-то стала. Зря старика обижаешь. — Он хихикнул.
Через минуту машина неслась по пыльному проселку.
— Постойте, — попросила Петухова, — заедем к бабке Агриппине. Там мои вещи остались.
Машина остановилась возле дома старухи. Та, казалось, ждала их.
— А, Валечка! — обрадованно закричала она, едва увидев Петухову. — Ты все торопишься. Опять, значит, уезжаешь? Ну что ж, скатертью дорожка. Приезжай еще за грибами. Да, кстати. Я тут корзиночку сегодня утром собрала. Отборные, белые… Возьми, дома пожаришь. — Петухова стала было отказываться. — Бери-бери! — Она почти насильно всунула ей в руки корзину.
Машина снова тронулась. Коля сидел за рулем. Струмс рядом с ним, на переднем сиденье.
— Ну что ж, — сказал он, обернувшись к Петуховой. — Все хорошо, что хорошо кончается. Валентина Сергеевна, я надеюсь, в порядке?
Петухова молча кивнула.
— Думаю, он сдержит свое слово, — продолжал Струмс. — Вас он больше не тронет.
— Не верю я этому колдуну, — вступил в разговор Коля.
Струмс задумчиво посмотрел на водителя.
— Но пока все идет неплохо. Конечно, от них можно ждать любой пакости. Но ведь это не в их интересах.
Валентина Сергеевна в разговор не вступала и всю дорогу молчала. У нее не выходило из головы, что срок, отмеренный ей на старом кладбище, еще не вышел, что сегодня последний из тринадцати проклятых дней…
В квартире было тихо и сумрачно. Она отдернула шторы, распахнула окна. Потоки света рванулись в комнату, и сразу стало видно, как запущена квартира, повсюду лежала пыль.
«Сейчас же берусь за уборку, — решила Петухова. — Но начну все же с зеркала». Она зашла в прихожую и долго смотрела на свое отражение в пыльном стекле. Зеркало как зеркало. «А может, оставить? Нет!» — Она решительно схватила подвернувшийся под руку молоток и запустила им в зеркало. Раздался звон бьющегося стекла.
«Ну вот, избавилась наконец-то. Теперь обзвонить всех сослуживцев, пригласить на вечеринку». Следующие полчаса она этим и занималась.
Гостей набралось человек семь — собственно, все работники ее библиотеки. Большинство были удивлены неожиданным приглашением, но не отказался никто. Напротив, они были заинтригованы: до сих пор в гости она никого не приглашала. Еще пара часов ушла на уборку и на приготовление всякой снеди: гулять так гулять. Начало назначила часов на восемь, но про себя твердо решила, что закончит сегодняшний день обязательно в окружении людей.
