— А жаль, — сокрушенно ответил Феоктистов, — вы достаточно телетабельны.
— Ну и словечко!
— Профессиональное, Елена Владимировна. А вообще… вообще, сюжет о Скалистом плато — самый лучший в нашем журнале, поздравляю.
— Спасибо.
Дроздова спустилась по крутой лестнице в город, пошла на рынок. Здесь она купила фрукты, зелень. На проспекте в специализированном магазине приобрела бутылку «Псоу». Завтра во время передачи они устроят дома пир!
У гостиницы она увидела Васина и Орлова, подошла к ним.
Игорь Иванович, облаченный в мундир, выглядел необычно строгим. На левой стороне его груди играли в лучах солнца орденские планки. Орлов, опершись на трость, поклонился Дроздовой и вместо приветствия пропел: «И думать не додумался, что встречу я тебя…»
— Вы тоже любите эту песню?
— Почему — тоже?
— А вы у Игоря Ивановича спросите. Простите, не смогла прийти на чествование: записывалась на телевидении. Передача завтра.
Васин молчал, покусывая губы. Глаза его, опушенные длинными ресницами (совсем как у девушки, — часто сравнивала Дроздова), смотрели мимо Елены, Дроздова коснулась его плеча:
— Игорь Иванович, ну, миленький, не обижайтесь, не смогла прийти.
Васин вздохнул, сосредоточенно рассматривая свои ногти. Дроздова, чувствуя вину перед ним (сколько раз он напоминал ей о чествовании), смущенно переминалась с ноги на ногу.
Орлов отошел в сторону.
— Я, пожалуй, пойду, — проговорила Дроздова, перебрасывая сумку из руки в руку.
— Ноша не очень тяжела? — наконец Васин разомкнул губы. — Вы ею играете, как пушинкой.
— Своя — не тянет, — Дроздова, приглядевшись к Игорю. Ивановичу, заметила, что он бледнее обычного, под глазами легли темные круги. В бороде поблескивают отдельные сединки. Видно, устал человек.
— Завтра покажут передачу. Мне сказали, что получилось неплохо. Приходите к нам, — вырвалось у Лены, — посмотрим вместе.
— К кому это — к нам? — резко повернулся к ней Васин.
— К Туриевым. Я решила перед отъездом в Москву пожить у них. Вернее, мама Бориса Семеновича попросила помочь ей по хозяйству, она приболела.
Игорь Иванович, прищурившись, внимательно посмотрел на нее, словно видел впервые.
— Вы столь поспешно покинули гостиницу, даже мне не сказали. Представьте мое удивление, спрашиваю у дежурной по этажу, куда вы запропастились, а она отвечает: «Дроздова номер свой сдала». — Васин вытащил из кармана мятую пачку, губами достал сигарету, прикурил, щелкнув изящной зажигалкой.
Дроздова сказала:
— А мне больше нравится, когда вы достаете сигарету из портсигара — элегантно у вас получается.
— Хотел похвастаться перед вами в ресторане, — небрежно ответил Васин, глубоко затягиваясь.
— И забыли продемонстрировать свою элегантность передо мной, — Дроздова поставила сумку на асфальт, — портсигар красивый. Золотой?
— Позолоченный, но сделан хорошо, со вкусом. Может, вам помочь? — Игорь Иванович потянулся за сумкой, взял ее.
— Вы уже помогаете. Тут рядышком, в Хлебном переулке.
— Знаю, — мрачно проговорил Васин и окликнул Орлова.
Солнце зашло за Главный хребет. Небо на западе багровое, тревожное, нависло одним краем над городом. Все порозовело — дома, деревья, столбы. Свечами горели минареты старой мечети. Орлов с нескрываемым восторгом смотрел на все окружающее и восхищенно приговаривал:
— Какая красотища! Завидую вам — все это вы можете видеть ежедневно и совершенно бесплатно! Братики, вы же живете в музее под открытым небом! Посмотрите, посмотрите, даже вода в реке красная. — Орлов подошел к парапету моста, облокотился о него. Васин и Дроздова стали рядом.
— Не будем задерживать Елену Владимировну, — потянул Орлова за руку Васин, — ей, видимо, уже давно надо быть… дома.
Дроздова укоризненно посмотрела на него, поджала губы.
— Не то сказал? Извините. — Васин дурашливо поклонился. Елене Владимировне стало неприятно от этого жеста немолодого уже человека. Она выхватила из его руки сумку со словами:
— Не надо паясничать, Игорь Иванович! В конце концов мне не двадцать, даже не двадцать пять лет, и я вольна устраивать свою жизнь так, как считаю нужным.
— Именно — «устраивать».
— Не ловите меня на слове!
