Батистат держал курс на запад, к бухте Песчаной. Каждые десять минут Джек сообщал результаты своих наблюдений. Давление за пределами батистата было равно двум атмосферам; температура 6 °C.
Алан время от времени подносила к глазам окуляры прибора, похожего на бинокль. Джек попросил разрешения взглянуть. Странные, уродливые существа увидел он в овале прибора.
Это были почти бесцветные крохотные рачки, так называемый «юр», относящийся к планктону — многочисленным живым организмам, не могущим плавать самостоятельно. Поверхностные слои Байкала чрезвычайно богаты этими микроорганизмами, которые служат глазной пищей для здешних рыб. Джек ясно видел, как проплывающие рыбы, разевая пасть, пожирали планктонных животных…
В семь часов сорок пять минут далеко, далеко впереди, на фоне вспыхивающих пятен водяного «потолка», путешественники заметили темное продолговатое тело. В течение десяти минут оно не уменьшалось и не увеличивалось, двигаясь с той же скоростью, что и батистат.
Батистат прибавил ход до 20 километров в час. Однако зверь, видимо, заметив погоню, продолжал держать между собой и преследователями прежнее расстояние.
Алан, не отрываясь, следила за ним.
— Волосов1 Нужно двигаться еще быстрее!
Метрах в двухстах справа виднелись очертания подводного хребта. Причудливые, зубчатые вершины отчетливо вырисовывались вдали; подножья гор расплывались во мраке.
Горная цепь приближалась. Скоро стали ясно видны отдельные утесы, между которыми темнели подводные пади.
Кое-где нависшие, подточенные водой скалы, угрожающие подводными обвалами, напоминали своими очертаниями то постройки неведомых существ, то бесформенные массы облаков.
Это был один из многочисленных подводных хребтов, пересекающих котловину Байкала. Среди них есть хребет высотою около 1000 метров, который тянется от острова Ольхон к полуострову Святой Нос и делит Байкал на две части. Одним из последних в 1935 году был обнаружен и нанесен на карту хребет под названием «Академический». Он идет от северной оконечности острова Ольхон к Ушканьим островам. Его вершины отстоят от поверхности озера местами всего на 200–300 метров. Но и это не является пределом высоты для подводных гор; к югу от Селенги есть вершины, не доходящие до поверхности Байкала лишь на 30–40 метров.
Вдоль одной из этих, еще мало обследованных возвышенностей и продвигался сейчас батистат.
Опасаясь, что чудовище, воспользовавшись близостью гор, попытается укрыться в расщелинах, Алан приказала опустить гондолу еще на 20 метров.
Подводные сумерки сгустились. Однако, благодаря прозрачности воды и солнцу, светившему наверху, можно было видеть окружающее на значительном расстоянии.
Загадочное животное более получаса плыло впереди на той же дистанции. Но наконец оно, возможно, от утомления, начало замедлять ход; силуэт его стал виден более отчетливо. Оно оказалось не таким большим, как предполагала Алан, — всего метра три.
Вдруг все трое вскрикнули. Чудовище, плывшее теперь не более как в тридцати метрах, круто свернуло в сторону и скрылось в скалистых отрогах подводного хребта.
Батистат замедлил ход. Гондола подошла почти вплотную к крутому наклону скалы…
Был слышен только легкий шорох вентилятора, гнавшего воздух сквозь очистительные приборы…
Алан включила прожектор.
— Здесь…
В луче света чуть колебались длинные ленты зеленых водорослей. Среди них алели лучистые морские звезды. В глубине, прикрепленные к грунту, виднелись пресноводные губки — словно упавшие плоды неведомых деревьев — желтые и розовые. Темно-коричневые, голубые и красные раковины приоткрывали свои перламутровые створки, которые переливались всеми цветами радуги. Камни, покрытые зелеными, колеблющимися вместе с водой колониями мшанок, казались потревоженными светом прожектора живыми существами.
— Волосов! Волосов! — захлебываясь от восторга, кричал Джек в трубку микрофона. — Какие краски! Какие виды! Ныряйте к нам!
В рупоре громкоговорителя зашипело:
— Спасибо. Мне, видите ли, здесь спокойное.
Карин в эту минуту тоже забыл о погоне и скрывшемся где-то поблизости морском звере, он лихорадочно фотографировал ярко освещенные куски подводного мира.
