Даже в бездне горя Ронни удивился. Что она о нем думает?
– И надень фрак!
Если ее слова хоть что-то значили, она могла предположить, что он способен сочетать белый галстук со смокингом. До этого мгновения он думал что-то ответить. Теперь понял, что слова бессильны. Кинув на леди Констанс взгляд, который нельзя бросать на тетю, он вышел из комнаты.
– Роналд чем-то расстроен, – сказала леди Констанс.
– Это у него семейное, – сказала леди Джулия.
– Что случилось?
– Я намекнула ему, что он не в себе.
– Вполне с тобой согласна.
– А теперь прибавлю, что и ты не в себе.
Леди Джулия часто дышала. С тех пор как она царапала леди Констанс, прошло тридцать пять лет, но голубая эмаль ее глаз так сверкала, что та попятилась.
– Джулия! Ну что ты!
– Как ты могла пригласить эту особу?
– Я ее не приглашала.
– Не приглашала?
– Конечно, нет!
– Значит, она сама приехала?
Леди Констанс издала тот звук, который напоминал фырканье.
– Да, под чужим именем. Помнишь, ты писала про мисс Скунмейкер? Мне показалось, ты надеешься… что они с Ронни…
– При чем тут Майра Скунмейкер?
– Ты послушай. Дней десять назад я встретила в Лондоне Ронни с какой-то девушкой. Он мне ее представил как мисс Скунмейкер. Естественно, я поверила и пригласила ее сюда. Она приехала. Вскоре выяснилось, что она, собственно, Роннина певичка…
– И ты предложила ей остаться? Понимаю, понимаю.
Леди Констанс вспыхнула:
– А что я могла сделать? У меня не было выхода!
– Почему?
– Потому что… О, Кларенс! – сказала леди Констанс с привычным отчаянием.
– Э? – откликнулся девятый граф, входя в комнату.
– Уходи!
– Хорошо. Хорошо, хорошо, превосходно.
Подойдя к роялю, он вытянул длинный палец и нажал на клавишу. Пронзительный звук подействовал на леди Констанс так, словно ей воткнули в ногу булавку.
– Кларенс!
– Э?
– Прекрати!
– Ой, Господи!
Он отошел от рояля, и леди Констанс удалось обозреть его целиком.
– Кларенс!
– Э?
– Что у тебя на манишке?
– А! Эта штука для бумаг. Такая медная. Я потерял запонку.
– У тебя одна запонка?
– Вот другая.
– У тебя две запонки?
– Три, – не без гордости сказал граф. – Для манишки – три. Очень неудобно. Откручивай, прикручивай.
– Иди к себе и прикрути третью.
Девятому графу редко удавалось хорошо ответить леди Констанс, но сейчас возможность эта представилась.
– Не могу, – спокойно и достойно ответил он. – Я ее проглотил.
Леди Констанс была сильна духом.
– Подожди, – сказала она. – Пойду спрошу у мистера Бодкина. Только не двигайся.
И вышла из комнаты.
– Вечно Конни волнуется, – сказал ее брат, подвигаясь к роялю.
– Кларенс! – вскричала другая сестра.
– Э?
– Оставь рояль в покое! Слушай! Что тут творится с мисс Браун?
– С какой мисс?
– Браун.
– А кто это? – приветливо осведомился граф, тыкая в ноту фа.
– Прекрати! Мисс Браун.
– А, Браун! Да. Да, конечно. Очень милая барышня. Выходит за Роналда.
– Это мы еще посмотрим.
– Нет-нет, выходит. Ты не волнуйся. Я дам деньги, он что-то купит, и они поженятся.
– Как могло случиться, что эта певичка…
Граф обрадовался.
– Певичка, – сказал он. – А не танцорка! Я говорил Конни, мне Галахад все объяснил. Танцорка – одно, певичка – совсем другое.
– Если ты разрешишь мне…
– Да-да, разрешу. А что?
– Как могло случиться, что в этом сумасшедшем доме обхаживают какую-то певичку? Ну хорошо, вас устраивает, что Ронни губит себя. Но она приехала под чужим именем…
– Да, – согласился лорд Эмсворт, – это странно. Говорит, моя фамилия Скамейкер. Ошиблась, наверное.
– Почему вы ее не выгнали?
– Из-за Галахада.
– Галахада?
– Ну, ты знаешь. Это наш брат.
Леди Джулия пылко вскинула руки.
– Вы что, – вскричала она, – совсем лишились разума?
Именно в этот миг вбежала леди Констанс, выкликая:
– Кларенс!
– Что «Кларенс»? – обиделся граф. – Ну что «Кларенс»? Может быть, я болонка? Что там еще?
– Слушай, – ясно и ровно сказала леди Констанс. – Мистер Бодкин в северной спальне. Ты знаешь, где она? Первый этаж, по коридору направо. Где правая рука? Так. Немедленно иди к нему. У него есть запонки. Он их тебе прикрепит.
– Мне казалось, – ответил язвительный лорд, – что он секретарь, а не нянька.
Леди Констанс устояла.
– Если ты думаешь, что перед званым обедом я допущу, чтобы ты сам…
