Когда он свернул в коридор, ведущий к палате Дэйдри, он увидел, как оттуда вышел Арт Гринвальд с женой Розали. Арт был электронщиком и работал с Дареллом не первый год. Когда-то давно Дареллу случилось здорово помочь ему да и его родному брату, проходившему по делу Стеллы Марни. С тех пор они стали неразлучными друзьями.
— Сэм! Э-э, подожди минуточку… — начал Арт. Сейчас он выглядел смущенным, растерянным и всячески искал взглядами поддержки супруги. — А Дэйдри знает, что ты собираешься к ней зайти?
— Она знает меня достаточно хорошо, чтобы догадываться о моем визите.
— Знаешь, Сэм, она сейчас явно не в духе… Понимаешь, она считает, что ты… что ты ее бросил в беде, что ли… — Затем он в еще большем замешательстве добавил: — Может, тебе следует подождать денек-другой?
— Я не могу ждать, — ответил Дарелл. — Я скоро уезжаю из страны и не знаю, когда вернусь, если вообще смогу вернуться!
— Сэм, ну, пожалуйста… — пролепетала Розали. — Пощади хоть свое самолюбие…
— Я просто должен с ней переговорить!
Дарелл решительно вошел в палату и тихо прикрыл за собой дверь. Когда он увидел бледное лицо Дэйдри, ее неподвижное тело на больничной койке, внутри него все содрогнулось. Его розы были уже доставлены, и она не отказалась от них. Дэйдри лежала под капельницей. Около ее кровати стоял большой кислородный баллон. Дарелл прошел по палате и встал так, чтобы она могла его видеть. За его спиной через окно виднелся небольшой парк, который тянулся вдоль всего здания больницы.
— Привет, Ди! Как ты себя чувствуешь?
Она посмотрела на него так, будто он был совершенно незнакомый ей человек.
Пододвинув стул поближе к кровати, он спросил:
— Можно я присяду?
Взгляд ее глаз был тяжелым и сумрачным.
— Как хочешь… — прошептали ее губы.
— Ди, разве ты не хочешь попытаться меня понять?
— Я уже все поняла!
— А я так не считаю! Ты, наверное, теперь думаешь, что я тебя не люблю. Но я тебя очень люблю. Гораздо сильнее, чем умею это выразить словами! — Дарелл коснулся ее руки, но она отвела ее в сторону и отвернулась от него так, что теперь ее лица уже не было видно. На фоне стерильной белизны подушки ее черные волосы лоснились и казались необычно мягкими. — Ты обязательно поправишься! Не нужно ни о чем тревожиться… Меня беспокоит только то, что ты думаешь обо мне плохо. Для меня нет ничего дороже и важнее тебя. И ты прекрасно это знаешь!
— Нет! Это неправда. И это ты доказал прошлой ночью, — с трудом проговорила она.
— Мне тогда ничего другого не оставалось, — беспомощно пробормотал он. — Послушай меня! Не нужно сейчас ни о чем думать, кроме скорейшего выздоровления. Ты только не бросай меня, пожалуйста! Ди, я сейчас вынужден уехать за границу. Я постараюсь вернуться примерно через неделю. Я это говорю тебе для того, чтобы ты знала, почему я не смогу тебя навещать.
— Не стоит беспокоиться, — сказала Дэйдри. — Теперь уже ничего нельзя изменить.
— Нет, дорогая, можно! И я обязательно добьюсь этого!
Она медленно покачала головой. В этот момент дверь палаты открылась и на пороге появилась дежурная медсестра. С выжидающе-вкрадчивым выражением она уставилась на Дарелла. По пути в больницу он подобрал с десяток самых различных аргументов, с помощью которых надеялся убедить Дэйдри. Но он так и не воспользовался ни одним из них. Ее ум, ее сердце оказались закрытыми для него. В ее взоре было что-то окончательное и бесповоротное. И это возводило между ними такую преграду, которую его гордость не позволяла преодолеть. Дарелл медленно поднялся со стула.
— Пожелай мне, по крайней мере, удачи.
— Ну разумеется…
Ей было все абсолютно безразлично! Она даже не поинтересовалась, куда он собирается ехать, чем будет заниматься. Дэйдри явно не хотела больше его видеть.
Вернувшись домой, он быстро переоделся. Теперь на нем был европейского покроя костюм, с которого были спороты все фирменные знаки, английские рубашка и галстук, а также черные ботинки советского производства. Он договорился, чтобы его машину потом поставили в гараж. Затем он плотно зашторил окна в комнате и вымыл посуду, оставшуюся после завтрака. Делал он все это быстро, стараясь не думать и не вспоминать лица Дэйдри, которое он видел перед уходом из больницы. Потом Дарелл связался по телефону с Сандерсом и узнал, что в половине пятого из Флориды в Германию будет вылетать бомбардировщик Стратегического авиационного командования. До Флориды их доставит самолет военно-транспортной авиации, который уже ожидает в вашингтонском аэропорту. От этого сообщения он внутренне сосредоточился. Быстро закончив необходимые приготовления, он вызвал такси и поспешил на Аннаполис-20 за Илоной. Со всеми организационными вопросами он справлялся так же легко, как с самой обычной работой по дому.
