Вы когда-нибудь видели небо в алмазах? Я вот увидела и поняла — что значит быть половинкой целого. Когда для двоих открывается целый мир и нет ничего запретного и постыдного. Когда губы ищут губы, когда кожа горит от ласки и требует еще, еще, еще! Когда без его рук чувствуешь себя одинокой и тело само льнет к нему и не может оторваться. Когда его тяжесть — это спасение от пламени внутри. Когда сердце заполнено чем-то таким… цельность становится абсолютной. Когда ты достигаешь вершины и рассыпаешься яркими искрами.
Я лежала обессиленная, но совершенно счастливая. Боже, как хорошо! Дар приподнялся рядом на локте и сказал:
— Я люблю тебя. — Обвел пальцами контур моих губ, призывая к молчанию. — Тсс, не говори ничего, я так счастлив. Даже в самых смелых мечтах не мог представить, что ты сама придешь. Думал, придется очень долго ухаживать и уговаривать. Был готов ждать хоть вечность. Ты же меня чуть с ума не свела — постоянно испытывала мое самообладание!
— Прости. — Я покаянно потерлась о его плечо. Волосы разметались по подушкам, в теле поразительная легкость.
— Не нужно, все хорошо, любимая. — Муж мягко обхватил меня, прижимая к себе.
Я удобно пристроилась на его плече и задумчиво протянула:
— Знаешь, пожалуй, в следующий раз стоит обязательно надеть это жутенькое ритуальное рубище… — Поймав его вопросительный взгляд, объяснила: — Для экзотики!
Дар засмеялся и выдвинул другой вариант:
— Лучше те панталончики надень, ты в них так сексуально выглядела, у меня воображение дико разыгралось.
Улыбнувшись, я потянулась к нему, и ночь продолжилась.
Проснулась я от стука в дверь. Дар спал на животе, закинув на меня руку. Тяжелая, зар-раза. Попытка выползти не удалась, он только сильнее подгреб меня под себя. Собственник, тоже мне! Пришлось будить:
— Дар, вставай!
Муж прижал меня к себе совсем крепко, оплел руками и ногами и щекотно задышал в волосы за ухом. Мне показалось — даже затрясся.
— Дар, проснись наконец!
Ноль внимания, фунт презрения. А мне, между прочим, тоже дышать иной раз надо!
Я из последних сил уперлась ему в грудь и сдавленно рявкнула:
— Да-ар! Открой, стучат!
Объятия разжались. Распахнув глаза, он счастливо улыбнулся и произнес:
— А я думал, мне приснилось. Мне уже давно сны с твоим участием снятся. — Снова подмял под себя. Облапив со всех сторон, ласково продолжил: — Доброе утро, любимая.
В дверь уже колотили со всей дури, истошно вопя о срочности. Дарниэль раздраженно поморщился, выражая мимолетное недовольство. Он вскочил с кровати и потянулся за стеганым парчовым халатом. Пользуясь моментом, я собственнически оглядела мужа: красивое тело, сильное и поджарое. Мышцы там, где надо, гармоничные пропорции фигуры.
Дар заметил мой взгляд и мимолетно усмехнулся, подначивая:
— Нравится? — Не дождавшись ответа, пошел выяснять проблему.
От двери доносится Машин голос, полный истерики:
— Повелитель! Я везде искала, ее нигде нет!
И точно. Она же не знает! Странно, а почему Айлонор не сказал? Или она его не видела?
Высунув нос из-под одеяла, я с улыбкой призналась:
— Маш, я здесь! Не волнуйся.
И тут же мне с возмущенным криком в лоб прилетело подушкой:
— Да ты!.. Как ты могла! Я за тебя переживала! А ты!.. Ну все!
Я отбивалась и ржала во весь голос. Нет, я положительно на них плохо влияю! Маша подушкой воспитывает, не обращая внимания на Повелителя, а этот эльфийский гад, вместо того чтобы защитить ненаглядную супружницу, гогочет и подстрекает сестренку. С ума сойти!
К сожалению, обязанности правителя никто не отменял, и медовый месяц мы активно совмещали с работой. Дар вцепился в меня, как клещ в собачье ухо, и повсюду таскал за собой на прицепе. Я за день жутко выматывалась, повисая у него на руках без сил. Беспокоила одна странность: Дарниэль как будто боялся отойти от меня дальше чем на пару шагов. Он даже в туалет за мной пытался иной раз вломиться. На резонное замечание:
— Что ты там, собственно, забыл? — благоверный хлопал своими очаровательными синими глазками и скромно признавался:
— Руки помыть.
Надо же! Единственный «кабинет задумчивости» во всем дворце. Бедные мы, обнищавшие…
