– Да ты бери! Не отказывайся! А там разберемся! – советовали ему со всех сторон.
– Ты заслужил. Всю жизнь суетился, хотел чего-то добиться, о других переживал… Но с нашим бюрократизмом и со своим прямым и честным характером не смог выбиться, а сейчас вот заслужил… – покачал головой Николай Еремеевич.
– Надеюсь, ты не собираешься отказываться от наследства? – крикнул кто-то из задних рядов.
– Нет! – горячо заверил Эдуард. И вдруг добавил: – Я хочу отдать свое наследство Аграфене.
Женщины – Таня и Настя – с недовольством посмотрели на упомянутую. С ней они спать и выйти за нее замуж не могли, поэтому известие им не понравилось.
– Почему мне? – оторопела сама Груша.
– Я чувствую себя неловко, Груня. Ты его дочь, тебе и должно все достаться.
– Но мне это совсем не надо… Эдуард, я художница, я совсем не хозяйственница и совершенно не знаю, что надо с театром делать. Так что Марк Тарасов, который тебя знал, рассудил правильно. Он тебе театр завещал, пусть тебе и остается, – подытожила Аграфена.
– Странно вас слушать, господа, – снова подала голос Ветрова. – Обычно люди дерутся за наследство, а вы, наоборот, отбрыкиваетесь от доставшегося куша.
– Я считаю, что прежде чем отнекиваться, надо сначала посмотреть, от чего отказываетесь, – вмешался в разговор Вилли, и все с ним согласились, рассмеявшись.
– Чего это мы, правда? Еще не видели даже тот театр… Может, там дворец, а может, сарай. Вот ведь какие мы люди эмоциональные, совсем без рационального мышления!
Труппа загрузилась в лимузин, и шофер повез всю шумную компанию по уже известному ему адресу. Народ, ошалевший от известия, что их Эдуард Колобов внезапно стал богатым наследником, и подогретый шампанским, без умолку тарахтел.
Груня узнала знакомый ажурный мост и забеспокоилась:
– Мы едем на остров?
– Да, театр находится там. Я же говорю, отсюда недалеко, – подтвердил Вилли.
– Неприятные воспоминания…
– Зато вы потом здорово сблизились. После таких выбросов адреналина бывает классная сексуальная разрядка, – съязвила Настя.
Но Груня не отреагировала на ее реплику.
– Когда ты будешь опознавать катер? – спросил Вилли.
– По горячим следам, по моим описаниям, его не нашли. Сегодня вечером комиссар полиции будет меня ждать как раз здесь, на острове. Мы пройдемся по всему берегу в поисках катера.
– Долго вам ходить придется… Остров-то приличных размеров, и катеров тут много.
– Что ж, я готова. Лишь бы найти убийц.
– Ой, не говорите такие ужасные вещи! – пискнула юная гримерша Яна. – Можно подумать, что убийцы до сих пор на острове!
– А я думаю, что их здесь нет, – возразила Татьяна. – Они же сделали, что хотели, то есть захоронили Вилли, поэтому должны были уехать.
– Здорово! Значит, душегубов не найдут? – не понравилась мысль Ветровой режиссеру.
– Вам просто не угодишь. И так плохо, и эдак плохо, – засмеялась Настя. – А что, если они уже знают, что Вилли выжил, и вернулись, чтобы закончить начатое?
– Вот типун тебе везде! До чего же злющая девка! – снова не сдержалась Татьяна.
– А как тут не злиться, если некоторым достаются роли, мужики… а некоторым ничего?
– Бедная ты наша… – всплеснула руками Таня. – У тебя еще все впереди!
– Опять началось, – философски заметил Николай Еремеевич, явно чувствующий себя не в своей тарелке.
Лимузин проехал по центральной аллее и свернул направо.
– Вот и театр! – Вилли вышел из машины.
