— Что теперь? — интересуюсь я, а в моей голове рождается новая идея.
Она складывает руки на груди и устало смотрит на меня.
— Раз ты вернулась, я вздремну немного, а позже проведаю Палому и уеду.
— А как насчет тех девчонок, которых ты взялась преображать? — улыбаюсь я. — Похоже, ты создала себе фан-клуб!
Дженника смеется, а я отваживаюсь сказать кое-что — выпалить прямо здесь и не жалеть о последствиях:
— Ну, если ты ищешь соседку по комнате в Лос-Анджелесе…
Она настораживается, а я продолжаю:
— Подумай о Марлиз. Она вообще-то помолвлена, но ее жених — ничтожество, а она…
— Они расстались, — прерывает меня Дженника.
Я хлопаю ресницами и изумленно пялюсь на нее.
— Да уж… у каждой из нас выдалась безумная ночка, — усмехается она и вновь погружается в размышления. — Ладно… ерунда. — Она встряхивает головой, и платиновые пряди падают ей на глаза. — Просто мне надо как следует выспаться, вот и все.
— Ну, что? Ты спросишь ее?
Но Дженника проталкивается мимо меня, а я добавляю:
— И еще… мне надо выйти. Передай Дэйсу, что я вернусь через минуту, договорились?
Я выскальзываю через заднюю дверь и миную стоящий особняком гараж. Затем открываю ворота и иду по грунтовке, где на обочине припаркован черный полноприводный пикап.
Не успеваю я приблизиться к окошку с водительской стороны, как из салона раздается голос Кейда.
— Ты ранила мои чувства, — заявляет он обиженно.
— Хмм, не думала, что они у тебя есть, — отвечаю я и смотрю в его безжизненные глаза.
— Ты сбежала и даже не задержалась на праздник! — восклицает он укоризненно. — Без тебя все пошло прахом. Я запасся леденцами в виде черепов, их сделали специально для тебя… в итоге пришлось скормить их Койоту.
— Извини, — цежу я сквозь зубы, а на моем лице не написано ничего, кроме «я должна была вернуть душу».
Он кивает и бормочет:
— Вроде бы Палома поправилась.
— Забавно, я слышала то же самое, — отчеканиваю я.
— Наверное, ты считаешь себя очень хорошей, — поддразнивает меня Кейд.
Прищурившись, он приглаживает волосы и любуется своим отражением в зеркале заднего обзора. В своем логове он был целиком охвачен пламенем, но, похоже, ничуть не пострадал от огня.
— Ты не прав. Я считаю себя просто замечательной.
Его ледяной взгляд сверлит меня, стремясь поглотить мою энергию, мою сущность, изменить мое восприятие, заставив меня увидеть мир его глазами… Но ничего не срабатывает. Я раскусила Кейда.
— А Лита сейчас у нас дома! И все твои друзья здесь. Никто из них не вспоминает о тебе!
Он пристально изучает свои ногти, не говоря ни слова.
— В чем дело? — не унимаюсь я. — Эль Койот не может преодолеть ограду, которую соорудила Палома? Поэтому ты здесь сидишь, Рихтер? Надеешься, что они сами примчатся к тебе? Слушай, судя по тому, что я видела, они тобой пресытились. С глаз долой — из сердца вон!
— Почему же в таком случае не пригласить меня в гости? — быстро произносит он.
— Никогда! — вырывается у меня.
Кейд хохочет.
— А ты веселилась с моим братцем, — замечает он. — Да… твое влечение к нему объясняется тем, что он выглядит точь-в-точь как я.
Я пожимаю плечами, и его нахальная усмешка тускнеет.
— Ты определенно потратила кучу времени, разыскивая меня, не так ли, Сантос? — изрекает он.
— Не льсти себе, Койот. Это — профессиональный риск. Мой интерес к тебе связан исключительно с работой, — отвечаю я.
Кейд барабанит пальцами по рулю с ухмылкой, настолько самодовольной и высокомерной, что я жажду напрочь стереть ее с его лица.
— А ты по-настоящему одарена, Сантос. Сегодняшней ночью ты проявила себя во всей красе. Конечно, ты чересчур мягкосердечная, но нет причин, по которым мы не сможем исправить мелкий недостаток. Досадно, что ты впустую растрачиваешь свои таланты на моего братца.
— Ты бы предпочел, чтобы я растрачивала их на тебя?
— Да, — в его голосе нет и намека на иронию. — Я был с тобой так добр, а ты обращаешься со мной крайне невежливо. И ты меня не совсем правильно поняла.
— Ты украл душу моей бабушки! — с негодованием кричу я.
— Я играл по правилам, — бурчит он. — Может, это и плохо, но я должен был поступить таким образом. А тебе удалось ее спасти. И ты позволила части моих людей остаться в Нижнем мире. Вот она — почти стопроцентная победа, разве ты не согласна?
