Он выбрал для Пахана и Хорька самую вкусную жратву. Гусику - похуже. Остальное пододвинули нам - на десять человек столько же, сколько на них троих.
- Сыграй чего-нибудь, - сказал Хорек Гусику.
Гусик запел "Молодого жульмана". Это любимая песня Пахана. Леня отошел на несколько шагов, чтобы не мешать пению своим плачем. Когда Гусик кончил петь, Хорек сказал, что сегодня мы примем в нашу команду нового "бойца", и показал на сына завмага. Все посмотрели на него, а потом на широкий офицерский ремень и портупею, которые нацепил на себя Хорек поверх старой майки.
Рафик опять шепнул мне:
- Купился на ремень, а мы все должны терпеть.
Леня продолжал плакать. Мы старались не смотреть на него. Хорек сказал: "Пошли".
Чем ближе мы подходили к бассейну, тем громче плакал Леня. От страха. Но продолжал идти за нами. Другого выхода не было.
Хорек разделся и подал знак сыну завмага. Тот толкнул Леню в воду вместе с бутербродом.
- А вы стоите? - спросил нас Хорек. И мы начали топить Леню.
Когда он доплывал к какому-нибудь краю бассейна и пытался выбраться из воды, мы сталкивали его назад. Особенно старался сын завмага, чтобы его приняли в команду.
Леня плавает совсем плохо и почти сразу же начал тонуть, трех минут не прошло. Стенки бассейна покрыты зеленой слизью и очень скользкие. Вылезти из него трудно: надо подтянуться на руках, лечь на живот, а потом уже вытащить ноги.
Мы сталкивали Леню в воду сразу, чтобы он не терял напрасно силы. А Хорек давал ему вылезти до половины и потом только пихал назад. Или наступал ему на пальцы, как только Леня хватался за борт, - не давал передохнуть. Кроме того, он следил, чтобы мы все топили Леню.
Я тоже топил.
- Ну ладно, кончайте, - сказал Хорек, когда Леня, наглотавшись воды, окончательно пошел ко дну.
Мы еле вытащили его. Он лежал на земле синий и разбухший от воды... Потом, когда явился Пахан и мы загорали около бассейна, мимо прошла Неля. Первым ее увидел Гусик. Сообщил Пахану.
Она шла из ворот своего двора через пустырь в сторону города. Издали ей можно дать лет восемнадцать, а она всего на полгода старше меня. Очень выросла за лето. Поправилась. Сшила себе еще одно платье, голубое, в талию, с белой отделкой. Хорошо одевают ее родители. Еще бы! Всю войну люди ремонт в квартирах не делали. Теперь наверстывают. А ее отец - известный в городе маляр...
Пахан натянул брюки и пошел ей наперерез. Что-то сказал и схватил за руку. Она. вырвалась и ушла.
Рафик шепнул мне, у нее кто-то появился. Я не поверил. Он сказал, что она каждый день в это время куда-то уходит. В руке она держала газетный сверток.
Почему я ее так люблю?! Это моя третья любовь. Первый раз я влюбился в первом классе первого сентября (мы сидели на одной парте). Потом в четвертом. Но никого я не любил так сильно, как Нелю, и, наверное, никого больше не полюблю. Очень сильное чувство!
Если бы мне было, как Пахану, семнадцать лет и я был бы таким же сильным и высокого роста, тогда бы, наверное, и она меня полюбила. У него ничего не получается, потому что все знают его как подозрительного типа - по ночам он со своими взрослыми друзьями пьет водку, играет в карты и занимается какими-то темными делишками. И потом, он ни одной книги за свою жизнь не прочитал, и поэтому, наверное, у него очень мало извилин в мозгу. А одной силой разве можно любовь завоевать?!
Пахан вернулся к нам, сплюнул сквозь зубы (красиво он плюется!) и сказал, чтобы Гусик спел "Жульмана".
Гусик запел.
8 августа
Вчера вечером к нам пришла тетя Сима. Вся заплаканная. Мы сидели с Рафиком перед картой и играли в города: кто-нибудь называл город, а другой отыскивал его на карте. Такой карты, как у нас, ни у кого нет - политическая карта мира во всю стену нашего коридора, над сундуком, который мама сама сколотила в прошлом году.
Я искал Аддис-Абебу, когда она пришла. Ничего нам не сказала и сразу прошла в столовую, к маме. Мы с Рафиком переглянулись.
Через минуту в комнате прекратилось жужжание машинки - там дядя Шура стриг папу - и раздались рыдания тети Симы.
Мама позвала нас в комнату. Когда она сердится, у нее стальной голос. Ее все соседи побаиваются, хотя и говорят, что она очень хороший человек, всем добро делает.
